Вячеслав Миронов - Охота на «Шейха»

Но установка из Москвы и Ханкалы — по местным милиционерам не работать, разрабатывать бандитов и их связи. А как ментов чеченских не разрабатывать, когда они нередко бывают связью бандитов и их пособниками или участниками банд. Допустим, на «материке» кто-то из сотрудников правоохранительных органов стал сотрудничать с бандитами, так его не изучать? Конечно, будут разрабатывать, и если докажут его вину — определят срок наказания. Какие-то двойные стандарты в подходе. А это неправильно. Чеченец в форме милиционера передал ключи.

— Ты один охраняешь? А где солдат? — спросил Молодцов у чеченца.

— Покурить вышел.

— Ладно, разберемся с этим любителем никотина, — буркнул Гаушкин.

Сами открыли дверь камеры. Камера, конечно, сильно сказано. Когда-то здесь было подсобное помещение. Размер два на три метра. Обычная деревянная дверь, на уровне груди вырезано неровное отверстие и для освещения и для передачи пищи. Судя по всему, просто из автомата «насверлили» пулевых отверстий по кругу и выбили локтем. Дешево и эффективно. На противоположной стене в камере были видны следы от пуль.

На полу валялся старый полупустой матрас. На нем лежал человек.

— Встать! — заорал Молодцов.

Крикнул он так громко, что я от неожиданности дернулся и ударился головой о потолок.

Человек встал. В полумраке было сложно определить, сколько ему лет. Вроде не больше сорока. Рост 170-173 сантиметра. Лицо вытянутое. Лоб низкий, покатый, волосы растут почти от бровей. Волосы короткие, пострижены под «ёжик», глаза посажены глубоко, смотрит на нас как из бойницы. Лицо обезображено шрамом. Он шел от левой скулы, пересекал нос и заканчивался на середине правой щеки. Густые усы. Щетина трех-четырехдневной давности. Губы узкие, плотно сжатые, уголки губ опущены вниз. Подбородок с ямочкой, выдается вперед.

Одет в потертый пиджак, явно на пару размеров меньше, руки торчат как палки, воротник поднят. Не жарко. Футболка неопределенного цвета. Грязные штаны наоборот велики, заправлены в кирзовые сапоги.

Сейчас его начнут «раскачивать», по привычной схеме выводить из состояния душевного равновесия. Это не так сложно сделать. Любой, кто окажется в подобной ситуации, «поплывет». Главное, чтобы он говорил правду, а не уводил нас по ложному следу или не занимался оговором и самооговором. Нам «жертвенные бараны» тоже ни к чему.

— Как он тебе? — поинтересовался Вадим. — Давай, выходи, чумодей! — он выволок мужчину из камеры за поднятый ворот пиджака.

— Красавец! Сережа, ты общался с этим кадром? — спросил я, обращаясь к Каргатову.

— Нет. Видать недавно взяли. Когда, кстати?

— Позавчера. Вроде все зачистили. Проверили по пять раз все заброшенные дома. А под утро снайпер дежурил и услышал шум за спиной, оглядывается, а там вот это чудовище пробирается. Взяли его тихо. Думали, может, еще парочка духов прячется. Нет. Проверили этот недостроенный домик. А там схрон был заранее оборудован. При строительстве сделан. Между первым этажом и подвалом такой маленький полуэтаж. С виду и не заметишь. Если бы этот дядя не забыл за собой дверь закрыть, то и не увидели бы. — Вадим встряхнул его еще раз. — Но молчит гад, молчит.

Мужчина старался делать независимый вид. Крепкий орешек.

— Молчишь, сука. Ничего, я тебя отдам разведчикам, этак минут на пятнадцать, потом поговорим с тем, что от тебя останется, — пообещал Гаушкин. — Хотя я и сам могу с тобой поговорить. У меня времени нет. Эй, Зверюга!

Из тени вышел Зерщиков. Вид он на себя напустил самый что ни на есть свирепый. Подошел почти вплотную к чеченцу и вытащил из-за спины две арматурины. Одну из них он уронил на пол. Та с грохотом упала и откатилась. Это подействовало психологически. Даже на меня.

Вторую арматурину Зерщиков прямо перед глазами у чеченца завязал в узел. Это было сделано без видимых усилий. Лицо его было безучастным, но со зверской маской, смотрел он пристально прямо в глаза задержанному.

Затянув узел, боец поднял перед собой железяку, помахал ею и отбросил в сторону. Затем нагнулся и поднял первую арматуру.

— А сейчас наш кудесник завяжет тебе узелок на шее. Ты понял? — Володя Гаушкин закурил и выпустил струю дыма в лицо чеченцу.

В глазах мужчины мелькнул ужас. Потом он начал что-то лепетать, путая русские и чеченские слова. Выходило, что шел к родственникам, документов нет, а тут зачистка, испугался, рванул в этот дом, он сам его строил, знал про тайник, вот и забился. Есть захотелось, поэтому и вышел.