Евгений Савицкий - Я — «Дракон». Атакую!..

Отважусь признаться в неизменном моем доверии к Степану Акимовичу: престиж нашей боевой машины был действительно восстановлен. Летчики полюбили самолет Яковлева и много побед впоследствии одержали на этом истребителе — простом и надежном, как солдат.

А бои продолжались. 28 июня армейская группа «Вейхс» перешла в наступление. Семь дивизий первого эшелона немцев и три наши стрелковые дивизии сошлись на левом крыле Брянского фронта в районе станции Щигры. Немцев поддерживал их 4-й воздушный флот. Наша авиация состояла из частей 2-й воздушной армии, в которую входила и 205-я истребительная авиадивизия под моим командованием. Враг нес большие потери, но, обладая превосходством в силах на земле и в воздухе, продолжал наступать.

Тут следует остановиться — оставить в покое борьбу сторон за стратегическую инициативу. Я расскажу один случай, который, возможно, еще в какой-то степени проиллюстрирует философическую категорию «случайность». В словаре это понятие трактуется так: — способ «превращения возможности в действительность, при котором в данном объекте при данных условиях имеется несколько различных возможностей, могущих превратиться в действительность, но реализуется только одна из них». Все вроде бы понятно. А вот как реализуется — судите сами.

Еще до начала наступательной операции, известной под условным названием «Блау» («Голубая»), немцы проводили крупные массированные налеты на Воронеж, Елец и другие города в полосе Брянского фронта. Наши истребители перехватывали их, уничтожали. А где-то во второй половине мая, сбив самолет-разведчик, мы захватили фотопленку со снимками почти всех наших аэродромов на этом фронте. Тогда-то и было принято решение о строительстве ложных аэродромов. Немцы клюнули на нашу хитрость, и, когда началась та их «Голубая» наступательная операция, немало массированных налетов гитлеровских бомбардировщиков пришлось по пустым полям. Так, например, в первый период авиационного наступления по ложным аэродромам противник совершил 23 налета и лишь 3 — по действующим.

Вот и весь случай — один сбитый самолет-разведчик (мало ли их сбивали!) да оказавшаяся в нем фотопленка с заснятыми аэродромами. Из возможностей, «могущих превратиться в действительность», реализовалась только одна, при этом, на мой взгляд, довольно неплохо.

А наши задачи в конце июня определялись уже другой философской категорией — необходимостью, выраженной директивой Ставки ВГК, которая гласила:

«Главная задача авиации фронта — завоевать воздух, создать наше подавляющее превосходство и заставить немецкую авиацию, особенно бомбардировщики, уйти с поля.

Вторая задача — всю силу нашей штурмовой и бомбардировочной авиации употреблять на то, чтобы раз-, бить танковые и моторизованные колонны противника, уничтожить живую силу врага и тем поддержать наши войска.

Третья задача — наша истребительная авиация должна не только прикрывать наши войска, но и бомбить живую силу противника, насколько это возможно».

И мы завоевывали воздух — в небе и на земле. Помню, был бой одного звена Яков против двадцати четырех «мессершмиттов». Это на одного нашего — шесть истребителей противника. Выдержали пилоты тот бой, да не просто выдержали, а еще и победителями вышли — гитлеровцы недосчитались тогда пяти машин! Командовал четверкой отважных капитан А. И. Новиков.

Александр Иванович был удивительным человеком. Кстати сказать, вскоре он стал Героем Советского Союза и моим помощником по воздушно-стрелковой службе.

Но не это главное. В боевой обстановке капитан Новиков чувствовал себя так же уверенно, как рыба в воде, словно в одиночку собирался выиграть не какой-то один воздушный бой, а целую войну! Ну вот пример Как-то к нам, уже на Миусе, прибыли молодые пилоты. Летали мы тогда в основном на штурмовку и брали с собой новичков, постепенно приучая их к встречам с противником. Время от времени над полем боя появлялись немецкие бомбардировщики. Чтобы сбивать их, мастерства ребятам явно не хватало. Тогда я отправил своего помощника «по огню и дыму» разобраться в ситуации, помочь летчикам овладеть воздушным боем.

Так вот, как рассказывали мне потом, прилетел Александр Иванович в полк и вместо разбора да раздумий — как да что, почему не получаются у истребителей атаки, заявил: «Вылетаем вместе. Я атакую — вы смотрите. Потом вы работаете — я смотрю…»

Взлетели восьмеркой. Вскоре и цель — тринадцать «юнкерсов». Один из бомберов поотстал, и все, конечно, решили, что Новиков ударит именно по нему: в хвосте плетется, поддержать да защитить некому — все пушки его приятелей впереди. Но у летчика-истребителя Новикова не тот был характер. «Бью ведущего!» — дерзко бросил он в эфир и ринулся в атаку. Что там говорить, бил мой помощник по воздушно-стрелковой службе мастерски. Бензобак бомбардировщика взорвался, и ведущий «юнкере» развалился прямо в воздухе.