Евгений Савицкий - Я — «Дракон». Атакую!..

— Пусть товарищ Савицкий организует нам транспорт до города!

— Да не можем мы на санях по восемнадцать километров отсчитывать за товарами!..

— А если заболеет кто — как по тайге добираться?.. Я чувствовал, что начинаю краснеть — «снаряды» ложились точно в цель. И хотя мог бы отговориться — претензии-то пока относились к предшествовавшему руководству полка, — решил выпить сию чашу до конца. Но тут раздалось решительное:

— Тихо, бабы! — бросила клич все та же блондинка — ее только что избрали председателем женсовета. — Предлагаю так. Мы своих мужиков приводим в порядок, развеселые их компании, карточные турниры — долой! Организуем художественную самодеятельность. А товарищ Савицкий пусть наладит нам хоть какое-то сообщение с районным центром. Тайга тайгой, но люди не медведи.

Краткая, но яркая речь председателя только что созданного женсовета нашего военного городка была встречена, как написали бы в газетном отчете, бурными и продолжительными аплодисментами.

— Давай, командир, скажи свое слово, — подтолкнул Федоров. — Народ ждет…

Я поднялся. На меня смотрели десятки внимательных женских глаз, и все слова, которые я только что собирался сказать, куда-то вдруг исчезли. Мне еще ни разу в жизни не приходилось выступать перед такой аудиторией и, снова покраснев, я произнес всего лишь два слова:

— Обещаю помочь…

Минула вторая неделя, как мы с комиссаром разработали наш так называемый «стратегический» план командирской подготовки. Когда выдавалась летная погода, я распоряжался прогреть мотор одного И-16, запускал его и взлетал, чтобы попилотировать над аэродромом. Понимая, что летчики полка в это время следят за моей работой, старался вложить в каждую пилотажную фигуру все свое умение. В искусстве пилотажа большой новинкой по тому времени была двойная восходящая бочка, и я откручивал ее с такой лихостью, будто делал вызов всему полку: «Ну, смотрите!..»

Не знаю, как оценивали пилоты мое старание в небе, — на земле же все ходили сумрачные, на мои вопросы отвечали по-военному четко, но односложно — словно барьером перегородились: «Так точно» да «никак нет…». От предложения женсовета участвовать в художественной самодеятельности все дружно отказались: «Нет талантов!»

Пришлось внести еще одну корректировку. Собрав летчиков поэскадрильно, я прикинул приблизительно середину строя, то есть разделил полк на две половины, и объявил:

— По левую руку — первые голоса. По правую — вторые. Хор воздушных бойцов-истребителей будет единственным в своем роде на весь Дальневосточный фронт! А впредь прошу уважительней относиться к предложениям женсовета и оказывать нашим боевым подругам всяческое внимание…

К концу месяца мои комэски не выдержали.

— Командир, хор мальчиков — хорошо, но пора летать. Так ведь пилоты навыки летные теряют…

— Начнем, — согласился я. — Завтра на спарке (в полку была такая двухместная учебно-тренировочная машина УТИ-4) проверю технику пилотирования вашего лучшего пилотажника.

Лететь в зону на это задание первым вызвался комэск Костя Самохваленко. Он действительно был хороший летчик, боевой машиной владел вполне уверенно, но пилотировал небрежно, как мы говорили, нечисто. В зоне мне не раз пришлось брать у него управление истребителем и показывать, как координированно выполнять глубокий вираж, бочку, переворот….

После полета я посмотрел летную книжку Самохваленко — все задания его оценивались «отлично», но я никак не мог поставить такой оценки. Это значило бы обмануть и его и себя.

— Удовлетворительно, — сказал комэску. — Вам нужно отрабатывать многие элементы полета заново. Через месяц проверю повторно.

Так началась моя работа на учебно-тренировочной машине со всеми летчиками полка. Неожиданно где-то уже в конце второго месяца моего командования меня вызывают в штаб авиадивизии к комдиву Руденко.

— Говорят, у вас пилоты занимаются строевыми уставами да песнями? Это хорошо. Но без работы в небе полк теряет боеготовность. — Сергей Игнатьевич, словно изучая, остановил на мне долгий взгляд: — Завтра же начинайте плановые полеты со всем летным составом!

Я понял, что немного перегнул, что, наводя с комиссаром Федоровым порядок в полку, мы допустили передержку. Однако нет худа без добра. После двухмесячного перерыва летчики начали с азов — полеты по кругу, в зону для отработки техники пилотирования, потом принялись за маршруты. Но я все-таки слетал со всеми, проверил, на что способны воздушные бойцы, — ведь, зная уровень каждого, легче было планировать дальнейшую подготовку.