Лотар-Гюнтер Буххайм - Подлодка [Лодка]

Когда он появляется из-за двери, то спрашивает у стюарда кофе.

— Думаю, лимонад был бы более уместен, — замечаю я.

Стюард замешкался, не зная, чего от него хотят. Второй вахтенный вытягивается в углу койки, не считая нужным отвечать что-либо.

— Лимонад, — я принимаю вместо него решение. — И для меня тоже.

Сон пойдет нам обоим на пользу. Зачем же тогда пить кофе?

Только я начал с наслаждением устраиваться на койке, как появляется Старик и требует:

— Быстрее, дайте что-нибудь поесть!

Стюард возвращается с лимонадом и двумя кружками.

— Крепкий кофе и холодную нарезку, да поживее! — требует Старик.

Стюард появился не вовремя. Кок должен иметь пищу наготове и ожидать только команды подать ее на стол.

Старик жует, останавливается и снова принимается жевать, вперив взор прямо перед собой. Тишина становится гнетущей.

— Еще три корабля отправили на дно, — нарушает он молчание, но в его голосе нет ни капли торжества; даже напротив, он кажется мрачным и недовольным.

— Мы тоже чуть было не угодили туда же! — слетает у меня с языка.

— Ерунда, — отвечает Старик и смотрит в пустоту.

Он жует еще минуту-другую, а затем добавляет:

— По крайней мере, у нас всегда наготове приличный гроб, который мы постоянно таскаем с собой, словно улитка — раковину.

Это не очень обнадеживающее сравнение, похоже, нравится ему.

— Словно улитки, — повторяет он сам себе, кивая головой с вымученной улыбкой на губах.

Вот, значит, и все: враг — это всего лишь несколько смутно различимых силуэтов на горизонте. Торпеда выходит — а лодка даже не содрогнется. Адское пламя — наш победный костер. Все как-то не складывается вместе: сначала охотничий азарт, затем атака, потом глубинные бомбы, часы непрерывной пытки. Но еще до этого — звуки тонущих кораблей, а когда мы поднялись на поверхность — пылающий остов, наша третья жертва! Все четыре торпеды попали точно в цель — а у нас глубокая депрессия.

Похоже, Старик вышел из состояния прострации. Он выпрямляется и кричит вглубь прохода:

— Корабельное время?

— 07.50!

— Штурман!

Тот немедленно возникает с поста управления, как джинн из бутылки.

— Мы можем снова выйти на них?

— Затруднительно! — отвечает штурман. — Если только… — он замолкает и начинает снова. — В смысле, разве что они изменят основной курс.

— Мы едва ли можем рассчитывать на это…

Старик следует за ним на пост управления. Я слышу обрывки диалога и рассуждения Старика вслух:

— Нырнули в 22.53, ну пусть будет 23.00 — сейчас 07.50. Иными словами, мы отстали от них на восемь часов. С какой скоростью они идут? Вероятнее всего, около восьми узлов. Итак, они ушли на шестьдесят четыре мили — по самым приблизительным подсчетам. Чтобы дойти до их теперешнего местоположения, нам придется идти четыре часа полным ходом. А как у нас обстоят дела с горючим? Слишком большое расстояние, чтобы идти на максимальной скорости. Кроме того, к этому времени конвой уйдет еще дальше вперед.

Тем не менее, он явно не спешит начать приготовления к смене нашего курса.

На посту управления появляется шеф. Он не говорит ни слова, но вся его поза задает единственный вопрос: «Ну когда же мы повернем назад?»

Несмотря на усталость, я не могу заснуть. Такое впечатление, словно я наелся пилюль, придающих бодрости. Я не могу унять свое возбуждение. Впрочем, все в нашем спальном отделении испытывают то же самое. В носовом отсеке стоит гвалт. Похоже, пытаются убедить себя, что празднуют победу. Я распахиваю люк настежь. В сумеречном свете я могу разглядеть людей, сидящих кружком на палубных плитах, водруженных на свои места. Слышится нестройное пение. Они тянут последнюю строчку, пока она не начинает звучать наподобие хорала. Они в состоянии веселиться — эти несчастные не видели тонущий танкер.

Если бы им не сказали, что источником взрывов и визга сминаемого металла стало давление воды, сдавившее борта и расплющившее трюмы тонущих судов, которые стали нашими мишенями, они бы вовек не догадались о причинах оглушительного подводного грохота.

Штурман несет вахту. Зарево поутихло, но все еще хорошо различимо. Вдруг он произносит:

— Там что-то двигается!

Его правая рука вытянута вперед, в чернеющее море. Он сообщает о своем открытии вниз. Спустя считанные секунды Старик уже стоит на мостике.

Предмет похож на плот, на котором сгрудилась кучка людей.

— Рупор на палубу! — приказывает Старик, и затем продолжает. — Ближе!