Эван Райт - Поколение убийц (Generation Kill)

Это сражение между иракскими группировками, и оно длится всю ночь. В минуты затишья в городе воют сирены скорой помощи. Большинство морпехов все равно крепко спит. Сержант Эспера использует свободное время, чтобы дописать письмо жене в Лос-Анджелес. Она работает в конструкторском бюро и воспитывает их восьмилетнюю дочь. «Я узнал, что люди в Ираке бывают двух видов, — начинается его письмо, которое он зачитывает мне, — те, которым очень хорошо, и те, которые мертвы. Мне очень хорошо. Я сбросил двадцать фунтов, обрил голову, начал курить, мои ноги наполовину сгнили, и я каждую ночь перемещаюсь от одной грязной дыры к другой. Я повсюду вижу мертвых детей и взрослых и действую в полной апатии. Воспоминания о тебе и дочери я храню в дальних закоулках памяти и стараюсь туда не заглядывать». Эспера замолкает и смотрит на меня. «Как ты думаешь, это не слишком резко?»

На рассвете орудийный огонь в Багдаде прекращается. Группу Колберта, вместе с остальной ротой, отправляют патрулировать район к северу от Саддам-Сити.

Такое впечатление, что здешние жители рады видеть морпехов. Оказывается, это район, в котором проживает средний класс. Немощеные дороги ведут к большим оштукатуренным домам, которые и в Сан-Диего смотрелись бы неплохо. Люди на улицах приветствуют морпехов почти сразу же при

их появлении и обращаются к ним на английском, с трудом подбирая слова, но при этом предельно вежливо. «Доброе утро, сер», — говорят они.

Морпехи останавливаются. Иракцы собираются вокруг Хамви, курят и жалуются на жизнь при Саддаме. Большинство их жалоб связаны с экономической ситуацией — нехваткой рабочих мест, взятками, которые нужно платить за самые базовые услуги. «Нам нечего делать, кроме как шмалить, трепаться и играть в домино, — говорит мне поджарый мужчина лет под сорок, который непрерывно курит. — Саддам был засранцем. А жизнь — очень тяжелая». Он спрашивает, не дадут ли ему морпехи немного валиума. «Я не сплю по ночам, а магазин, где можно было купить выпивку, закрыли еще вначале войны». Помимо жалоб праздно шатающихся мужчин, другая особенность этого района, которая бросается в глаза — это тяжелый труд, который выполняют женщины. Облаченные в черные платья, они сидят на корточках в пустых садах, срезая ножами урожай, в то время как у их ног ползают дети. Другие устало бредут мимо, взвалив на голову мешки с зерном. Разделение труда существует даже среди детей. Мальчишки носятся по улице и играют в футбол, а девочки таскают воду. «Черт возьми, женщин здесь используют словно мулов», — говорит Персон.

«Если бы нам пришлось сражаться с этими женщинами, а не с их мужчинами, — замечает другой морпех, — еще неизвестно, кто бы кому надрал задницу».

В первые же несколько дней патрулирования, морпехи поражены масштабом социального бедствия в Багдаде. Электричества и питьевой воды нет. Улицы затоплены нечистотами. Дети умирают от болезней. Ночью по городу шастают бандиты. Больницы разграблены. Единственный товар, в котором не ощущается нехватки — это АК. Местные жители утверждают, что из-за грабежа на складах с оружием и в полицейских участках в конце войны, АК теперь стоит примерно как несколько пачек сигарет. Каждую ночь между шиитами, суннитами, бандитами, упорными федаинами и даже курдскими «бойцами за свободу», которые наводнили город, намереваясь истребить сторонников Саддама, разгораются жаркие бои. Перестрелки настолько ожесточенные, что морпехам запрещают выходить в город после наступления темноты.

Сади Али Хоссейн — обходительный мужчина лет за пятьдесят, который раньше помогал управлять одной из основных городских электростанций, а сейчас предлагает морпехам свои услуги в качестве переводчика — мрачно смотрит на будущее Ирака. «Это бомба, — говорит он о разладе между религиозными фракциями суннитов и шиитов. — Если она разорвется, это будет больше чем война». У сержанта Эсперы свое мнение на этот счет. «Дайте этим ублюдкам попользоваться недельку американским туалетом, и они сразу забудут обо всей этой суннитско-шиитской галиматье».

Несмотря на общий энтузиазм иракцев по отношению к американским захватчикам, многие из них говорят о каких-то странных теориях заговора. Они считают, что Буш и Саддам втайне заодно. Иракцы подходят к морпехам и спрашивают их, правда ли, что Саддам теперь живет в Вашингтоне. Хоссейн утверждает, что девяносто процентов иракцев верят в эту историю. Те, кого я спрашиваю об этой легенде — в том числе образованные люди с профессией — уверены, что это правда. «Мой хороший друг видел, как Саддам улетел с американцами на вертолете», — говорит мне один мужчина, озвучивая распространенную городскую байку.