Николай Новосёлов - Опаленные войной

— Я так и не успел ответить матери…

В танк проникает тонкий луч света.

— Уже утро?

— Утро?.. Не знаю.

— Солнышко…

— Значит, утро.

— Вот и еще день… Они, конечно, не забыли о нас… Теперь расстреляют в упор.

— Нет. Хотят взять живьем.

Измайлов слабо пошевелился.

— Нас? Не-ет, Сережа, не возьмут… Приподними меня.

— Ты лежи.

— Приподними.

— Отдохнул? — с надеждой спросил Сергей и осторожно усадил товарища. — Давно тебя жду. Действуй, Боря… Ну, что ты там видишь?

В смотровую щель Измайлов увидел большое вспаханное поле, залитые солнцем березовые перелески, по-утреннему голубое небо — и это было все, что он увидел в последний раз.

А Сергей спрашивал:

— Не тяни, Борька! Что видишь?

И после страшной догадки — спрашивал. Потом дотянулся до поникшего тела друга, привлек его к себе и не услышал биения сердца.

Решение пришло сразу. Стал обшаривать машину, складывая в кучу все, что могло гореть. Достал из кармана спички.

Но в последний момент раздумал.

Перед утром невдалеке слышал он подозрительный шум. Значит, враг затаился рядом. Тогда он еще дрогнет напоследок!

Ожил мотор. Машина дернулась с места, но в тот же миг страшный удар потряс танк. И оттого что наступила невероятная тишина, Сергей подумал, что умирает.

В какой-то русской деревне обер-лейтенант Лемм видел, как солдат выстрелил собаке в голову. Долго вместе с солдатом наблюдал, как собака беззвучно вертелась на месте. Потом жалел об этом: смертельная агония животного часто снилась. А на войне редкий сон был добрым знаком.

Вот и сейчас он вспомнил виденное: русский танк, потеряв гусеницу, кружил и кружил на месте. Было страшно и хотелось уйти. И смертный час у русских грозен, как возмездие.

Когда стало известно, что советский танк, видимо, надолго остановился (это было за полночь), обер-лейтенант распорядился срочно и бесшумно подтянуть к нему противотанковые орудия и взвод автоматчиков. Старый полковник напутствовал:

— Итак, ваша судьба — в ваших руках. К этому мне нечего добавить.

С рассветом Лемм был на месте.

Танк стоял безмолвный и загадочный. В сотне шагов от него в молодом березняке притаились орудия, окопались автоматчики. Тут же оказались полевые жандармы.

Артиллерийский офицер доложил, что орудия нацелены и одного залпа будет достаточно.

— Боюсь, что в этом тоже есть риск, — устало сказал Лемм. Улыбнулся недоумению артиллериста. — Риск попасть в смешное положение. Может случиться, что мы расстреляем свой трофей. Подождем.

— Как угодно.

Время тянулось долго. Артиллерийский офицер нервничал. Он был убежден, что русские в танке спят, и еще неизвестно, что может случиться, когда они проснутся… Лемм ничего не предполагал. Он помнил свой печальный урок.

Да, танк проснулся. Не у одного Лемма заныло в груди, когда загудели его глушители. С надрывом, забыв, что рядом стоит старший, выкрикнул команду артиллерийский офицер. Грянул залп.

И танк закружил.

…Солдаты молчали. На лицах вместе со страхом проглядывало тупое любопытство.

Лемм нервничал:

«Может быть, есть смысл покончить сразу?»

— Итак, что будем делать? — услышал он голос артиллерийского офицера. — Танк умолк.

— Пошлите кого-нибудь на разведку.

— Слушаюсь.

Два солдата выбежали из березняка и неуверенно затрусили к танку. На полпути поползли.

— Идиоты! — не выдержал офицер и картинно зашагал по полю. Солдаты двинулись за ним. Пошел и Лемм.

Танк обступили. Очень скоро солдаты осмелели и принялись стучать по броне. А офицер даже взобрался наверх и попытался открыть люк. Но когда крышка люка подалась неожиданно легко, он камнем слетел вниз.

Показалась голова танкиста. Солдаты вскинули автоматы.

— Не стрелять! — приказал Лемм, хотя сам держал парабеллум наготове.

…Казалось, танкиста совсем не интересовало то, что происходило вокруг: без шлема, с пистолетом в руке вылез из машины и тяжело спрыгнул на землю. Немного постоял, словно к чему-то прислушивался.

И пошел на нацеленные в него автоматы.

— Не стрелять! — еще раз предупредил обер-лейтенант.

Солдаты расступились. Земля вокруг была взрыта танком. Сергей запнулся и упал. Кто-то изумленно крикнул:

— Проклятье! Похоже, что он ничего не видит и… не слышит!

Около танка чин из полевой жандармерии отчаянно махал руками. Но и без того было видно, что случилось: из танка валил густой дым.

Неловко поднялся танкист. Сильным ударом у Сергея выбили из рук пистолет. Сопротивляясь, он снова упал. Ему связали руки.