Юзеф Пилсудский - 1920 год. Советско-польская война

Можно, конечно, спорить о том, хорошо это или плохо – выделять целых 6 дивизий на такую неблагодарную службу; можно, наоборот, как это делали мои подчиненные, утверждать, что при такой растянутой линии фронта эти силы недостаточны даже для ведения надлежащего наблюдения за противником. Но факт остается фактом: в кордон была выделена именно эта часть польских войск. И наконец, позволю себе заметить, что в сентябре 1920 года, когда я перешел в наступление, я нашел того же п. Тухачевского кордонно растянутым под прикрытием рек Неман и Шара. Он был в обороне, которая, несмотря на его резко негативное отношение ко всякого рода кордонам и линиям, вынуждала его стоять в такой же неразумной группировке, которую он приписывает нам в мае.

Переходя к проблеме резервов, сразу же скажу, что их группировка совсем не соответствовала какому-нибудь принципу кордона. В апреле, начиная наступление на Южном фронте на Украине, я тщательно обдумывал, как смогу помочь Северному фронту в случае, если он будет атакован. Над этим вопросом – возможностью контратак со стороны противника – я задумывался часто, причем придерживался мнения, расходящегося с точкой зрения моего ближайшего окружения. Так, генерал Галлер, бывший в то время у меня начальником штаба, считал, что контрудара следует ожидать на том же фронте, где мы перешли в наступление, потому что, по его мнению, именно на юге противник сосредоточил свои главные силы, разбившие Деникина, и там нарастала новая опасность в виде крымской операции Врангеля. Ему казалось логичным ожидать оттуда и контрнаступления, а в том, что оно будет, мы не сомневались. Что же касается меня, то я склонялся к мысли, что контрнаступления следует ждать на том фронте, где мы менее всего сконцентрированы. То есть если бы для весеннего наступления я выбрал Северный фронт, то контрудара ожидал бы на юге, выбрав юг, я бы больше рассчитывал на контрнаступление противника на севере. Тем более тщательно я должен был продумать, чем я буду отражать удар противника.

Таким образом, в резерве на северном фронте были оставлены: в Осиповичах и их окрестностях 6-я пехотная дивизия как резерв 4-й армии; в Полесье к той же 4-й армии выдвигалась 16-я дивизия. Обе эти дивизии поступали в полное распоряжение командующего 4-й армией генерала Шептицкого. Глубоко в тылу, в Лиде, располагалась 17-я дивизия, которую я оставил в своем распоряжении. Наряду с этим на фронте против Литвы, где не было боев, а велось лишь наблюдение, в нашей 7-й армии было две дивизии, из которых немногим более половины дивизии находилось в резерве, всегда готовом к использованию в другом месте. Таким образом, на одном только Северном фронте в резерве было три с половиной дивизии. Если же отнять 16-ю дивизию, которая почти немедленно была втянута в бои на Полесье, то останется две с половиной дивизии.

Это составляло почти половину сил, растянутых в оборонительном кордоне против п. Тухачевского; эти дивизии располагались так далеко, что в первые дни контрнаступления п. Тухачевского не могли подвергнуться его ударам и, вопреки его мнению, их можно было легко бросить на любое выбранное направление.

В еще большей степени это касается других, более глубоких резервов.

Еще дальше, в глубоком тылу, я имел 11-ю дивизию, которая находилась в состоянии реорганизации, а также формирующуюся так называемую 7-ю резервную бригаду в составе трех полков. Таким образом, в глубоком резерве, недоступном для п. Тухачевского, мы имеем уже около 5 дивизий, то есть силы, почти равные тем, что стояли в кордоне.

Более того, при планировании украинского наступления я приказал уже к третьему дню операции подтянуть в мой резерв 4-ю дивизию, расположенную в Коростене, а к четвертому дню – 15-ю дивизию (район расположения Козятынь и Бердичев). Что касается еще одной дивизии, 5-й, которую я хотел иметь готовой для переброски на участок ожидаемого контрудара, то здесь все зависело от степени реорганизации 18-й дивизии, выведенной в резерв в первые дни операции, так как эта реорганизация была ей необходима: как 11-я, так и 18-я дивизии были укомплектованы в основном контингентом старшего возраста, бывшими пленными, из которых они и были сформированы то ли во Франции, то ли в Италии. Это так ужасно сказывалось на моральном состоянии обеих дивизий, что без реорганизации они были непригодны для боя. Хочу отметить, что, действительно, для отражения майского наступления п. Тухачевского 4, 15-я и половина 5-й дивизии прибыли вовремя.