Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015)

Мы мобилизовывали бойцов в Харьковский и Луганский погранотряды, в 22-й, 24-й батальоны территориальной обороны и нацгвардейскую часть, что в Новой Водолаге. 24-й тербат впоследствии стал «Айдаром».

Мой кореш Валера Ковальчук, пару раз ездивший в «Айдар» старшим команды, пристрастился к поездкам «на передок» и превратился в волонтера. Служа в военкомате, он собирал помощь для ребят, отвозил ее на фронт. Забегая вперед, скажу, что приезжал он и к нам в роту, когда я уже служил снайпером под Донецком.

Ситуация в стране и в городе Харькове весной 2014 года была хреновой.

7 апреля пидоры опять захватили облгосадминистрацию. Но уже в ночь на 8 апреля винницкий «Ягуар» зашел в здание и без потерь спеленал засевших в нем сепаров.

В тот день мы с военкомом и Валерой Ковальчуком как раз были возле ОГА. Напротив находится Укртелеком, и Валера с комиссаром пошли туда ловить связистов, вручать им повестки.

Я ходил вокруг только что освобожденной обладминистрации. Ягуаровцы стояли в оцеплении. Было полно народу. В основном сепары. Кричали всякое, зачем, мол, пришли, да кто вас звал… «Ягуары» стояли спокойно, на крики внимания не обращали.

Я был по форме, подошел к пацанам, представился, угостил кофейком. Разговорились. Они все стояли на Майдане в составе правительственных сил, все хлебнули там «по-полной». А этой ночью отбили ОГА, до конца, «до железки» выполнив свой служебный и профессиональный долг.

Эти ребята хорошо говорили со мной, как с равным. Потому что я был в погонах. Под присягой. Как и они.

Я не видел лиц — пацаны были в масках. И могу пройти мимо, не узнав. Многие ребята из «Ягуара» погибли на войне — под Славянском, у Ясиноватой, в Дебальцево…

Но мне хотелось бы когда-нибудь встретиться с кем-то из них. Распить бутылку коньяка. Поблагодарить еще раз за их работу в ночь на 8 апреля. И рассказать, что тоже исполнил свой воинский долг сполна…

И еще одна памятная встреча была в этот день.

Я гулял вокруг ОГА, дожидаясь своих сослуживцев. Впереди меня шел низкорослый штрих лет 25-ти, оборачивался и бормотал:

— У меня родственники в России, брат в России… Что, будешь стрелять в них?!

— Прикажут — буду! — ответил я. — На то и армия! Сам что, не служил разве?

— Я в российской армии служил! Ничего: не долго, не долго ты будешь стрелять!

— А это уж как доведется! — сказал я. — Война есть война!

Но штрих ошибся. Стрелять мне пришлось долго…

А между тем, события не стояли на месте. 28 апреля получил тяжелое пулевое ранение мэр Харькова Кернес. Видимо, по чистому совпадению, после этого происшествия местные и белгородские пидоры снизили свою активность до демонстрационного минимума.

9 мая город был полон всяких гнид с георгиевскими лентами. Эти ленточки постепенно становились нам ненавистны. Знак воинской доблести, официальный символ гвардейских частей Украинской армии выблядки посмели сделать своей эмблемой. За это сепарам отдельный счет от меня!

Военком, я и Ковальчук ходили в День Победы на мемориал. Оцепление из Нововодолажских ВВ-шников стояло густо-густо, интервал — метр.

Сепаров вокруг было — хоть в штабеля складывай. Несколько долбодятлов шло с русскими флагами — аквафрешами и династическими тряпками дома Романовых. Два пидора под елкой готовились развернуть здоровенную оранжево-черную ленту.

В форме из наших был только я. Если бы взглядами можно было убить, наверное, не то, что до Вечного огня не дошел — упал бы с простреленной башкой прямо у машины…

Но вот, где-то в том же мае, СБУшники, наконец-то, раздуплились, получили карт-бланш от своего начальства и начали закрывать местных сепарков пачками. В Харькове стало спокойнее.

12 апреля какой-то хренов Стрелков пришел в Славянск и сказал, что будет защищать город, на который никто не нападал. Естественно, что страна напрягла одряхлевшие мускулы и стала освобождать свой курорт.

Началась антитеррористическая операция.

СБУ-шную спецуру под Славянском постреляли. В телевизоре и Интернете показали, как 25-я воздушно-десантная бригада отдала свою технику каким-то дебилам с дубинами и лопатами. Боевые вертолеты сбивались «мирными шахтерами», прекрасно управляющими современными ПЗРК.

На Донбасс потянулись воевать все, кто только мог и хотел. Механизированные и танковые бригады лихорадочно восстанавливали технику, выталкивая ее на Восток по одной-две единицы в неделю.

Мобилизация продвигалась не очень. Вернее, это я думал, что мобилизация шла плохо. На самом деле эта, самая первая мобилизация, шла хорошо: вот последующие, это да! Сказать, что они шли «не очень» — это ничего не сказать…