Николай Шахмагонов - Сталин летом сорок первого

Затем, повернувшись к Грабину, заявил:

– А теперь мы отправим вашу пушку в Ленинград, пусть военные её испытают. Я правильно понял вас, что в ней нет ничего заграничного?

– Да, товарищ Сталин, она создана нашим КБ по своей схеме, изготовлена из отечественных материалов и на отечественном оборудовании.

– Это замечательно, – сказал Сталин.

Пройдут годы, и Феликс Чуев в своей знаменитой книге «Сто сорок бесед с Молотовым» напишет:

«Конструктор артиллерийских систем В.Г. Грабин рассказывал мне, как в канун 1942 года его пригласил Сталин и сказал:

– Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите – Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?

– Для меня нет разницы, товарищ Сталин.

Дали и то, и другое».

А ведь, если бы не решения Сталина, эта спасительница России могла так и остаться не принятой на вооружение. Что это? Разве не вредительство?

Но в тот день 24 мая Сталин ещё не знал, насколько оказался прав, предвидя высокие боевые возможности пушки, которая ещё ни в каких боях не применялась.

Жуков сообщил, что только в начале 1941 года вооруженные силы получили 2650 самолётов новых конструкций, свыше 600 тяжёлых танков KB и 1440 лучших в мире средних танков Т-34.

Разве можно было сомневаться, что такая мощь остановит любое нашествие. Ведь эти самолёты, эти танки добавились уже к тем, что находились в войсках, пусть даже и не новых конструкций.

В день заседания не все параметры были известны. Однако Советский Союз обладал внушительной силой и у Сталина были большие надежды на эту силу. Он предположить не мог, сколь бездарно или даже преступно можно распорядиться всей этой силищей.

По словам Жукова, на 1 января 1941 года в Советском Союзе действовало 19 военных академий, 10 факультетов при гражданских вузах, 7 высших военно-морских училищ, 203 военных училища.

Тем не менее сохранялась острая нехватка командных кадров, которую в своей командной деятельности Жуков будет старательно усиливать, как сделал это он в ноябре 1941 года под Москвой, бросив на произвол судьбы сводный полк кремлёвских курсантов, как-то вот совершенно случайно не сообщив его командиру о том, что производится отвод на новый рубеж оборонявшихся на его флангах стрелковой дивизии генерала Панфилова, соседа слева, и кавалерийского корпуса генерала Доватора, соседа справа. В результате того, что сводный курсантский полк – Московского Краснознамённого пехотного училища – не получил не только приказа на отход, но даже не был извещён об отходе соседей, напрасно погибли в ожесточённых боях, проявляя невиданную стойкость, 830 уже не курсантов, а лейтенантов, поскольку лейтенантские звания им были присвоены приказом наркома обороны Сталина ещё 12 ноября. Они погибали, не зная о присвоении им звания. Командовавший фронтом генерал армии Жуков это от них скрыл…

830 лейтенантов! 830 командиров взводов, которыми можно было целиком обеспечить свыше 30 стрелковых полков.

Но эта трагедия была ещё впереди…

Отмечены были и мероприятия «в связи с угрозой войны». Несмотря на неверие наркома и начальника Генерального штаба в возможность нападения Германии до полного разгрома ею Англии, под давлением Сталина уже с января 1941 года войскам особых округов (Киевского и Белорусского) приказано было перейти на повышенную готовность. Началась переброска стратегических резервов из Забайкалья, с Урала, из Восточной Сибири и Туркестана. По директивам Генерального штаба от 13 мая 1941 года на рубежи Западная Двина – Днепр перебазировались: 22-я армия из Уральского военного округа, 21-я из Приволжского, 19-я из Северо-Кавказского, 25-й стрелковый корпус – из Харьковского военного округа. С 22 мая началась переброска 16-й армии из Забайкальского военного округа.

Эта мощная перегруппировка войск, проводимая именно под нажимом и постоянным контролем Сталина, фактически спасла Советский Союз в начальный период войны, когда Павлов, неважно, действуя как изменник или как бездарь, по поводу чего до сей поры идут споры, открыл фронт. Тут спорить не о чем – фронт-то был открыт…

После завершения выступления генерала армии Жукова Сталин подвёл итог. Его заключительное слово показало, что он к тому времени видел дальше и понимал больше, чем присутствующие, и вследствие своей эрудиции и вследствие того, что только он один владел всей полнотой информации, остальные всё же владели ею в части, их касающейся.

Подводя итог, Сталин отметил, что период с 1939 года по 1941 год подтвердил правильность взятого курса партии на всемерную подготовку страны к обороне: