Николай Шахмагонов - Сталин летом сорок первого

Не желая обострять отношений, Сталин приказал наркому действительно отправить эшелоны на юг.

Гитлер устроил истерику по поводу выдвижения армии в западные области СССР! А тут вдруг, напротив, подталкивает к выдвижению войск к границе. Но пока ответа на этот вопрос не было.

Он взял на заметку эти странные факты. И занялся текущими делами. Надо было разобраться с дерзким пролётом германского самолёта через всю западную территорию СССР аж в Москву, на центральный фактически аэродром?

Маршал Советского Союза Тимошенко прибыл к Сталину, уже зная о причине срочного вызова. Сталин ответил на приветствие и доклад лишь кивком головы и сразу спросил:

– В чём дело, почему германский самолёт беспрепятственно пролетел от западных границ СССР до Москвы?

Что мог ответить Тимошенко? Только то, что успел выяснить перед поездкой к Сталину:

– Это германский транспортник. Он пролетел по маршруту Кёнигсберг – Белосток – Минск – Смоленск – Москва.

– Но почему же об этом пролёте, об этом прорыве через противовоздушную оборону не доложили войска воздушного наблюдения, оповещения и связи?

Тимошенко уже продумал ответы на некоторые вопросы.

– Германский транспортник был обнаружен, когда углубился на двадцать девять километров. Наблюдатели засекли его, но посчитали, что это рейсовый самолет ДС-3. Потому и не стали докладывать по команде.

– Кто первым получил информацию?

– Белостокский аэродром. Но там неделю назад нарушилась связь с силами противовоздушной обороны.

– Неделя прошла, но связь не восстановлена? – с раздражением спросил Сталин. – Как это может быть?

– Мне доложили, что там решается вопрос, кто должен её восстанавливать – службы аэродрома или войск противовоздушной обороны.

– Разгильдяйство! – сказал Сталин. – Прошу принять меры!

– Так точно, товарищ Сталин. За разгильдяйство виновные будут наказаны.

Но Сталин ещё некоторое время не мог успокоиться. Он задал прямо вопрос наркому:

– Не кажется ли вам, что немцы использовали эту самую доставку письма для того, чтобы проверить, каково состояние нашей противовоздушной обороны на Московском направлении? Ведь письмо они могли доставить по многим официальным каналам.

– Будет проведено тщательное расследование и издан специальный приказ! – поспешно заявил Тимошенко.

Сталин посмотрел на него, подумав: ничего ты не понял, товарищ нарком, ничего. Это была наглая, дерзкая выходка Гитлера. Она беспроигрышна. Если бы наши ПВО сбили «юнкерс», поднялся шум: мол, сбит мирно летящий пассажирский самолёт. Ну а то, что получилось, дало представление об уровне противовоздушной обороны, исследован и промерен маршрут, который мог бы пригодиться, если бы Гитлер решил начать войну с бомбардировки Москвы.

Правда, практическая дальность германского транспортника едва превышала тысячу километров, если точно – 1090 километров. Без заправки назад не вернуться. От Кенигсберга до Москвы горючего хватило, поскольку расстояние по прямой 1088 километров. Юнкерс летел на предельную дальность. В Москве его заправили и под конвоем истребителей сопроводили до границы.

Конечно, этот случай послужил хорошим уроком для командования войсками ПВО. Тем не менее приказ за подписью наркома и начальника Генерального штаба оказался на удивление мягким. Датирован он 10 июня 1941 года. В нём говорилось:

«15 мая 1941 г. германский внерейсовый самолет Ю-52 совершенно беспрепятственно был пропущен через государственную границу и совершил перелёт по советской территории через Белосток, Минск, Смоленск в Москву. Никаких мер к прекращению его полёта со стороны органов ПВО принято не было».

Далее перечислялось примерно то, что Тимошенко докладывал Сталину, довольно мягко порицались споры по поводу того, кто должен восстанавливать связь, перечислялись должностные лица, которые либо не знали об этом полёте, либо знали, но своевременно не доложили. К примеру, «начальник штаба ВВС КА генерал-майор авиации Володин и заместитель начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майор авиации Грендаль, зная о том, что самолет Ю-52 самовольно перелетел границу, не только не приняли мер к задержанию его, но и содействовали его полёту в Москву разрешением посадки на Московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелёт».

Прозвучали дежурные слова о потере бдительности, а затем последовали наказания, причём в отношении ряда лиц была лишь рекомендация соответствующим штабам и командованиям наложить взыскания.