Николай Шахмагонов - Сталин летом сорок первого

Конечно, в прочный мир с Германией мало кто, особенно из военных, верил. Просто человек устроен так, что всегда надеется на лучшее, а лучшее – это конечно же мир. Своим выступлением Сталин разрушил благодушные настроения и откровенно заявил выпускникам академий, что международная обстановка обостряется с каждым часом, а это означало одно – в ближайшее время можно ожидать нападения фашистской Германии на Советский Союз. Он призвал по прибытии к местам службы с первых дней отдавать все силы на борьбу за повышение боеготовности подчинённых подразделений. Главное, что уяснил Теремрин – о чём бы ни писали газеты, о чём бы ни говорили политики, военные должны твёрдо знать своё главное дело: они должны свято выполнять свой долг защитников Отечества.

Вспомним поэму Константина Симонова «Иван да Марья», вспомним строки об окончании военной академии: «Выпуск – праздник! Вдвоём – по Волге. В Сочи – месяц! В Крыму – неделя! Отдыхали так, чтоб надолго. Словно в воду оба глядели…»

После приёма в Кремле был ещё и выпуск в академии, ведь далеко не все смогли побывать на торжествах 5 мая. Получили дипломы, отметили выпуск, а потом настала пора прощаться с однокашниками. Теремрин был направлен в распоряжение командующего Западным Особым военным округом, его боевой друг по событиям на озере Хасан майор Андреев отправился в Прибалтийский особый военный округ.

В отпуск молодому капитану Николаю Теремрину ехать было пока не с кем, он ещё даже и подумать о женитьбе не успел. То учёба в Школе ВЦИК, то служба на Дальнем Востоке, то война с японцами, то учёба. Впрочем, он пока и не собирался на курорты. Тянуло домой, в деревню, к матери, где она учительствовала в школе, где он вырос, окончил начальную школу и откуда уехал к тётке – сестре матери – в Подмосковье, чтобы затеряться там в суете и спокойно поступить в военную школу. Причины затеряться были. Хоть и записано в документах, что отец погиб ещё в Первую мировую, в деревне-то многие знали, что успел он и у белых послужить, а потом уж и исчез неведомо куда. Может, и погиб… А если нет? Во всяком случае, и так ведь могли рассудить, если бы становился на воинский учёт в родных местах.

В Подмосковной Малаховке он закончил десятилетку и спокойно поступил в Школу имени ВЦИК.

И вот уже капитан, недавний – до поступления в академию – командир разведроты, а теперь, почитай, комбат.

В середине мая все московские заботы и проблемы остались позади. Капитан Теремрин отправился на Курский вокзал, откуда шли поезда в родные края. Вокзал был полон пассажирами, отправляющимися на отдых: в Крым, на Кавказ. Теремрин в хорошо подогнанной военной форме, стройный, подтянутый, прошёл по перрону, привлекая внимание прохожих ярко сиявшим на груди орденом Красного Знамени, очень в ту пору почётной наградой, и сел в скорый поезд. В военной форме тогда было принято ходить почти постоянно, даже порой и в отпуске – народ уважал своих защитников.

Скорые поезда на небольшом полустанке Тульской области не останавливались. Теремрин тем не менее взял билет именно на скорый, чтобы сойти в Туле и пересесть на рабочий поезд, кланявшийся каждому полустанку.

Москва провожала совсем ещё молодой листвой, но Теремрин знал, что родные края встретят уже листвой более зрелой. Всё ж на двести с лишним километров южнее.

Сел в поезд ранним утром. Нужно было успеть добраться до небольшой станции с таким расчётом, чтобы засветло совершить двадцатикилометровый марш пешим порядком до деревни Тихие Затоны.

Вспомнил, как шёл в первый лейтенантский отпуск, разумеется, тоже в военной форме, как встретили его сельчане – с уважением встретили, даже с каким-то особым почтением. Всё-таки красный командир!

Ну а ныне и вовсе выпускник академии – «академик», как полушутя таковых называли в войсках.

В тот первый приезд с разговорами о политике особо никто не приставал, как-то успокоился народ после бурь Гражданской войны. А тут вдруг, едва поезд тронулся, сосед по купе, пожилой мужчина, весь седой от волос до бороды, с некоторыми намёками на былую выправку, сразу спросил:

– Ну что, командир, воевать с германцем будем?

Вот это «с германцем» сразу указало на то, что бывал старик в делах боевых, наверняка бывал.

– Конечно, руководством страны прилагаются все силы, чтоб избежать войны, – заученно проговорил Теремрин, не ведая, как лучше отвечать на подобный вопрос. – Но, – он развёл руками, понимая, что хоть что-то надо сказать бывалому воину, – но не всё от нас зависит, далеко не всё!