Сергей Антонов - В городе древнем

И, чувствуя неодобрение и неприязнь класса, Наташа с вызовом повторила:

— Не ждите! И не подумаю…

— Никто, Наташа, не заставляет тебя просить прощения, — тихо и спокойно заметил Степанов. — Тем более что извинение из-под палки и не извинение вовсе, а так, незнамо что… Нет, мы не заставляем тебя бежать за Леней, но хотели бы знать, почему ты не хочешь извиниться перед ним?

Со всех сторон Наташа чувствовала недоуменные, неприязненные взгляды. Чувствовала даже спиной. Она постаралась придать лицу каменное выражение и, явно подражая кому-то, ответила:

— Убежал!.. Стукнул бы меня табуреткой по голове, если он такой правый! Вот и весь разговор, цирлих-манирлих… А то — бежать. Слабак!.. — И сразу остановилась: не слишком ли далеко зашла?

— Та-а-ак, — печально и тяжело протянул Степанов. — Наташа Белкина, ученица пятого класса дебрянской школы, высказалась. Кто согласен с Наташей, поднимите, пожалуйста, руки.

У девочки застыл взгляд. Стоявшая за первым столом, она могла только догадываться, что делалось у нее за спиной.

Ни одна рука не поднялась.

Наташа не удержалась: повела большими зеленоватыми глазами направо, налево… Все против нее!

— Как же так можно!.. — осудила Наташу Ира. — Леня столько перенес…

И снова — тишина…

Какие скрытые силы управляли Наташей? Кто и что кроме школы, новой обстановки в городе влияло на нее?

— Наташа, — спросил Степанов, — скажи, пожалуйста, а я, по-твоему, тоже человек слабый? Признался в ошибках, просил прощения. Разве сильные личности так поступают?.. Скажи откровенно.

Наташа все еще продолжала смотреть в угол. Нижняя губа ее мелко дрожала. Чего доброго, девочка разрыдается.

— Ладно, не будем сейчас об этом… — сказал Степанов. — А сейчас — объявление, и приступим к собственно уроку… Таких городов, как наш Дебрянск, ребята, десятки, если не сотни. Всем им без исключения страна протягивает руку помощи. Мы восстановили больницу, клуб, школу, построили детский сад, новый корпус больницы, пять бараков… Это только начало. Завтра на станцию прибывает новая партия строительных материалов. Их нужно срочно разгрузить. Рабочих не хватает. Скажите всем, кто может помочь в этом, что учитель Степанов просит прийти в воскресенье на станцию. Только тем, кто может.

Когда уроки кончились и школа опустела, в коридоре показался Леня. Он заглянул в класс, где обычно сидел Степанов:

— Можно к вам, Михаил Николаевич?

— А-а, Леня… Заходи! — И Степанов поднялся навстречу мальчику.

Леня попятился и в нескольких шагах от учителя остановился. Степанов подошел к нему вплотную, тронул за локоть. Мальчик дрожал.

— Пойдем, Леня… Сядем…

Почему-то Степанов вспомнил, что в «его» школе вот так, вытянув руку, выставив ученика впереди себя, водил провинившихся к директору самый непопулярный и, к счастью, пробывший в школе совсем немного учитель биологии Богатых. Вспомнил и сейчас же отпустил локоть Лени, обнял мальчика за плечи.

Они сели, и Степанов, глядя на бледного, тоненького мальчика в рваном пальтишке, из которого он давно уже вырос, ужасался от сознания беззащитности этого неокрепшего и уже много перенесшего существа. И вот одним из тех, кто совершенно бессознательно нанес ему удар, стал он…

— Замерз, Леня?

— Нет… — Леня вскинул на него взгляд и, превозмогая волнение, вдруг сказал: — Я сегодня убежал из класса, Михаил Николаевич… сам не знаю почему… Может, это нехорошо. Но я не против вас… — Он поправился: — Я хочу сказать, не из-за вас… — Запутавшись, он замолчал.

— Ну что ты, Леня, я все понимаю… Бывают минуты, когда человеку надо побыть наедине с собой, — пришел ему на помощь Степанов.

— Вот правильно, Михаил Николаевич, я хотел побыть один… — И вдруг с каким-то облегчением добавил: — А в школу я завтра приду! Обязательно!

— Вот и хорошо, Леня!

— Я пойду… — Но Леня не уходил. Видно, хотел сказать что-то еще и никак не мог решиться. Наконец проговорил: — А вы не расстраивайтесь, Михаил Николаевич! Не расстраивайтесь. Не надо…

— Нет, Леня, — твердо ответил Степанов, — бывают случаи, когда необходимо расстраиваться, чтобы в другой раз крепче думать, что делаешь и что говоришь…

После разговора с Леней Степанов еще долго не в силах был ни за что взяться, ходил по классу, стоял у окна, глядя на старый парк. Потом решил набросать список дел на завтра. Он мог начать заниматься ими с самого утра — уроков у него не было. Прежде всего надо найти Бориса Нефеденкова, сегодня в школе Паня сказала ему, что видела Бориса в городе. Потом продумать, как организовать воскресник, зайти к Мамину насчет машин, к Троицыну… Сама мысль о воскреснике возникла у него неожиданно, на уроке, когда он говорил с детьми об инциденте в школе… Ну хорошо, дети скажут кое-кому, в основном женщинам, те придут… А сил-то у них хватит?