Сергей Антонов - В городе древнем

Где же все-таки найти посудину для воды? Спросить у кого-нибудь из знакомых? Но откуда сейчас у людей может быть лишнее ведро или хотя бы большая жестяная банка? Сам видел: воду носят кто в чем… Пройтись по пожарищам и покопаться в золе? Да разве найдешь! Все давно копано-перекопано…

Безуспешно побродив по городу, он уже хотел бросить свое занятие, но, представив, как завтра утром нужно будет вставать и неумытым идти на уроки, не мог вернуться в школу с пустыми руками. Хватит с него, что он сегодня, стыдно сказать, не умывался и целый день чувствовал себя из-за этого не в своей тарелке.

Наконец он решил попросить ведро в столовой: может, найдется какое-нибудь на неделю-две, а там он что-нибудь придумает. Туда он и направился.

Проходя мимо развалин городского театра, Степанов невольно остановился. До войны в уютном сквере, примыкавшем к театру, стоял памятник Ленину. Фашисты снесли его, у сам сквер превратили в кладбище для своих солдат и офицеров.

И театр, и памятник, и сквер возникли в Дебрянске на глазах Мишиного поколения. Правая сторона Советской улицы с белыми плитами тротуара и этот сквер вошли в жизнь каждого довоенного школьника старших классов. Прогулки… Свидания… Радости и огорчения… Не раз Степанов встречался здесь с Верой…

Но сейчас он думал не об этом. Он смотрел на ровные ряды холмиков без крестов. Здесь немцы хоронили своих! Ведь фашисты считали, что Дебрянск уже вошел в состав земель третьего рейха, так зачем отправлять тела убитых в Германию? Фотографии могил посылались родным и близким, и они, ежели располагают средствами и есть желание, могут приехать в бывший русский город Дебрянск и поплакать над землей, навсегда приютившей сына, мужа, брата…

Не вышло! Дебрянск всегда был и навеки останется русским городом!..

Уже стемнело, и Степанов понял, что надо поторопиться. Проходя мимо стройтреста, он заметил, что там светится окно — правила светомаскировки давно уже соблюдали кое-как, окна закрывали небрежно: не до налетов теперь немцу, нужен ему сейчас этот Дебрянск! — и, сам не зная зачем, зашел. Троицына не было, какая-то женщина раскатывала в углу матрас. Услышав шаги, обернулась и спросила:

— Федора Ивановича? Ушел недавно… Теперь завтра, товарищ Степанов…

Молодой учитель еще раз с удовольствием отметил про себя, что в городе его знают и обращаются к нему весьма уважительно.

— Садитесь, если есть охота…

Степанов сел на табуретку и поднял голову. Над столом начальника стройтреста Федора Ивановича Троицына по-прежнему висела олеография с ангелочками.

— А картинка-то висит! — сказал Степанов.

И хотя в голосе посетителя не было осуждения, женщина, прежде чем ответить, долго вглядывалась в его лицо, разгадывая, с какой целью сделано это замечание.

— Висит…

— А Федор Иванович не ругается?

Не кончив стелить постель, женщина села рядом со Степановым. Поправила платочек, сложила на коленях руки.

— Я утром, товарищ Степанов, снимаю. Федор Иванович приходит — картины нет. А уходит — снова на стенку.

Кто знает, осталось бы от прежней жизни что-либо другое, более верно воплощавшее ее, не приобрела бы эта дешевенькая поделка такой ценности. Но другого не осталось… Только эта картонка с яркими красками, не потерявшими глянца, в коричневой рамочке с завитушками.

— Разве ж не красиво?! — спросила женщина, не понимая, как можно не ценить такую несусветную красоту.

— Да… — неопределенно проговорил Степанов. — Муж на фронте? Никого больше не осталось? — спросил он.

— И мужа не осталось… — ответила женщина. Она поднялась, достала с печки узелок, из узелка — газетный сверток, из свертка — две карточки.

— Вот так порознь и будем… — она подала Степанову фотографии.

На одной была изображена молодая женщина, на другой — мужчина. В женщине Степанов без труда узнал свою собеседницу. Все лишнее и ненужное, как казалось фотографу, на карточках было убрано ретушью, недостающее — добавлено… Вот, например, густота бровей или блеск глаз…

Степанов подержал карточки в руках, посмотрел на изображение неведомого ему молодого здоровяка, на фотографию цветущей девушки и положил на стол.

— Сколько раз говорила, — вздохнула женщина, — «Митя, пойдем сходим к фотографу Мендюку… Сходим к Мендюку…» А он: «Успеется…» Завтра да послезавтра… А в жизни не все на завтра отложишь…

— Да, верно, — посочувствовал Степанов.

— Прослышала я от одной знакомой, — продолжала женщина, — что будто в области есть человек, который вот такие карточки, что порознь, соединяет… И становятся муж с женой рядом, невеста с женихом… Может это быть, товарищ Степанов? Как вы думаете?