Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

В Министерстве иностранных дел ощутимо присутствовало сопротивление новому курсу Гитлера. Однако рейхсканцлер был невысокого мнения о своих дипломатах. На заседании Совета министров 28 сентября 1933 г. он настаивал на том, что СССР и новый рейх существуют в условиях «острого антагонизма», который, обнаруживая себя в дипломатических формулировках, призван препятствовать восстановлению добрых взаимоотношений между двумя странами {76} 76 Aufzeichnung Bülows, PAAA, Büro des Reichsministers, Az. 9, Russland, Bd. 29. . Вместе с тем на открытии заседания нового рейхстага Гитлер во всеуслышание заявил, что правительство намерено поддерживать дружеские взаимовыгодные отношения с СССР и что борьба с немецкими коммунистами является внутренним вопросом, и, решая его, Германия не потерпит вмешательства извне. 5 мая 1933 г. рейхстаг повторно пролонгировал Берлинский договор с СССР. На деле же советско-германские отношения достигли к концу года колоссального спада, который удалось преодолеть лишь к лету 1939 г. Усилия дипломатов по поддержанию хотя бы экономических связей Гитлер игнорировал.

Вместо этого он все активнее стал налаживать контакты с Польшей, стремясь снизить напряженность вокруг Данцига {77} 77 Ramonat, Völkerbund. . В апреле он намекнул Герберту фон Дирксену, послу Германии в Москве, что, возможно, будет заключен договор с Польшей. Возражение фон Дирксена о том, что за это придется заплатить отказом от коридора, канцлер пропустил мимо ушей {78} 78 Dirksen, Moskau, S. 122. . 2 мая 1933 г. он принял у себя посла Польши Альфреда Высоцкого и лично отредактировал проект коммюнике, в котором обе стороны брали на себя обязательства действовать строго в рамках заключенных соглашений {79} 79 Jedrzejewicz (Hg.), Papers and Memoirs of Jözef Lipski, S. 78–80. . Преемника Высоцкого, Юзефа Липского, Гитлер повторно заверил в своей готовности к сотрудничеству. Спорные вопросы предстояло разрешить мирным путем. Кроме того, Гитлер продемонстрировал своим партнерам, что с пониманием относится к территориальным притязаниям Польши в адрес Литвы (Виленский край), Чехословакии (Тешинская Силезия) и Украины. Он подчеркнул необходимость совместной обороны против СССР и предложил заключить пакт о ненападении. В Варшаве увидели, что Гитлер, судя по всему, лично принял решение отойти от традиции, которой Боруссия придерживалась в прошлом, т. е. от попыток искать дружбы с Россией в ущерб Польше. «Гитлер австриец, никак уж не пруссак». Дав такую оценку, министр иностранных дел Юзеф Бек оказался не столь далек от истины {80} 80 Schmidt, Außenpolitik, S. 156. .

Надлежало закрепить смену курса во внешней политике, а потому вскоре обе страны подписали договор о торговом сотрудничестве. В сентябре 1933 г. Бек и Геббельс договорились об обоюдном прекращении информационной войны и расширении культурных связей. Согласно новейшим исследованиям, эти действия Гитлера не следует истолковывать исключительно как отвлекающий маневр. Обе стороны прилагали серьезные усилия к реализации договоренностей и существенному улучшению взаимоотношений {81} 81 Pryt, Befohlene Freundschaft. . Заключение пакта о ненападении 26 января 1934 г. увенчало сближение Германии и Польши.

Польское правительство и германское правительство считают, что наступил момент, чтобы путем непосредственного соглашения между государствами начать новую фазу в политических отношениях между Польшей и Германией. Поэтому они решили настоящей декларацией заложить основы будущей организации этих отношений.

Оба правительства исходят из того факта, что поддержание и обеспечение длительного мира между их странами является существенной предпосылкой для всеобщего мира в Европе. По этой причине они решили установить обоюдные отношения на принципах, изложенных в Парижском пакте от 27 августа 1928 г., и намерены, поскольку это касается отношений между Германией и Польшей, точнее установить применение этих принципов.

При этом каждое из двух правительств констатирует, что взятые им до сих пор на себя по отношению к другой стороне международные обязательства не препятствуют мирному развитию их обоюдных отношений, не противоречат настоящей декларации и не затрагиваются этой декларацией. Далее они констатируют, что эта декларация не распространяется на такие вопросы, которые по международному праву считаются внутренними делами одного из государств.