Сергей Ченнык - Последний штурм — Севастополь

После более или менее продолжительной артиллерийской стрельбы уже принятый войсками боевой порядок двигался вперед, и подойдя к противнику на 300–350 саженей, вновь приостанавливался для подготовки в данном случае атаки огнем. Артиллерия с этой позиции продолжала действовать по артиллерии, а застрельщики завязывали бой с рассыпанными частями неприятельской пехоты, оттеснив их, обстреливали неприятельскую артиллерию и сомкнутые части неприятельской пехоты. При дальнейшем наступлении пехоты вперед, с ней двигалась и артиллерия по дистанции картечного выстрела (400–500 шагов), откуда покровительствовала пехотной атаке своим огнем». {275} 275 Зайончковский А.М. Восточная война 1853–1856 гг. Том. 1, СПб, 2002 г., С. 477

Как и следовало ожидать, несмотря на внушительность, огонь пушек не принес ожидаемых результатов. Ведя его на дистанцию более 1200–1500 м, русская артиллерия могла с сомнительной эффективностью обстреливать лишь незанятые противником восточные скаты Федюхиных высот. Не благоприятствовал и утренний туман, закрывший видимость, а усугубленный пороховым дымом, приводил лишь к напрасной трате зарядов. Понимавший это Реад, «…видя, что снаряды наши рвутся, не достигая неприятеля, приказал прекратить огонь». {276} 276 Зайончковский А.М. Восточная война 1853–1856 гг. //История русской армии, М., 2004 г., С. 144

Несколько слов об эффективности обстрела артиллерией восточных склонов Федюхиных высот.

Во-первых: по каким целям велся огонь? Как мы знаем, основная часть неприятельской пехоты находилась в окопах или на обратных скатах высот. По словам Базанкура, на склонах находилось минимальное число людей и три артиллерийские батареи. Сосредотачивать огонь нескольких батарей на предмостном укреплении было делом неоправданным и чересчур затратным в смысле расхода боеприпасов. Единственная французская батарея де Сайле, выдвинутая вперед для поддержки предмостного укрепления, хоть и оказалась в зоне огня, но пострадала совсем незначительно. Орудийные расчеты попросту отсиделись в заранее приготовленных ложементах и появились у орудий лишь тогда, когда атакующая пехота русских вышла на дистанцию картечного залпа.

Во-вторых: как осуществлялось прицеливание и внесение поправок? Не берусь сказать достаточно точно, но с уверенностью можно предположить, что в условиях плохой видимости оно было весьма условным, а в результате задымления после нескольких залпов, отсутствовало вообще. Безветрие раннего утра не позволяло пороховому дыму быстро рассеиваться, интенсивная же стрельба только усугубляла ситуацию. Пример тому — вышеупомянутая французская батарея. Простояв под огнем, она не только не потеряла ни одного орудия, но и ни одного из солдат, которые, как мы говорили, с началом обстрела разбежались по окопам, а после его прекращения вновь собрались возле орудий.

В-третьих: какими снарядами вела огонь артиллерия? Картечь, тяжелая ли, легкая ли — исключалась. Не позволяла дистанция. Гранатами возможно был обстрелян мост и предмостное укрепления, позиция передовой стрелковой цепи у канала. По склонам высот использовались преимущественно ядра. С учетом плотности грунта можно говорить, что большая их часть рикошетировала и улетала через позиции союзных войск. Такое ядро в лучшем случае прибило кого-нибудь в обозе или в резервной бригаде Клера, но только не нанесло какого-нибудь заметного ущерба передовым позициям войск. По крайней мере, воспоминания французских участников сражения на Черной речке свидетельств о высокой эффективности русской артиллерии не содержат.

Сложив все вышеизложенные факторы, мы поймем, почему Реад приказал прекратить обстрел высот. С одной стороны генерал увидел его бесполезность, с другой, ошибочно посчитав оставление французской пехотой предмостного укрепления и отход их передовой цепи достигнутым результатом, обеспечивавшим ему успешную атаку.

Эта ошибка дорого стоила русской армии!

Когда идет разговор о сражении на Черной, невозможно обойти вниманием приказ, переданный генералу Реаду главнокомандующим через одного из своих адъютантов и последовавший за ним приказ самого Реада на начало атаки высот. Если есть детективные истории, связанные с событиями Крымской войны, то история про этот самый злосчастный приказ командующего 3-м пехотным корпусом — одна из самых загадочных.