Сергей Ченнык - Последний штурм — Севастополь

Исследователи русского военного искусства конца XIX — нач. XX вв. справедливо считают, что весь ужас Альмы, Инкермана и Черной речки, подготовленный ослепленной плацпарадными тонкостями николаевской военной системы, искуплялся «…удивительным мужеством и стойкостью удивительных войск». {41} 41 Симанский П. Бой при Четати//Военный сборник № 1, СПб., 1904 г., С.56 Во всех полевых сражениях Крымской войны русский солдат «…открыто и неумело подставлял грудь неприятельским пулям, а ближайшие начальники его оказывались не вполне искусными и опытными руководителями и распорядителями боя». {42} 42 Дуроп К. Тактическое образование армии в мирное время//Военный сборник, №2, 1872 г., СПб., С. 240

Увы, несмотря на то, что «…все талантливые полководцы и военные авторитеты сходятся в общем мнении…», что «…для изучения тактического искусства необходимо тщательное изучение и исследование военной истории», которая по мнению генерала Леера «…для военного является тем же, чем лаборатория для химика, обсерватория для астронома…» {43} 43 Трескин Д.Н. Курс военно-прикладной педагогии, Киев, 1909 г.// О долге и чести воинской в российской армии, М., 1990 г., С. 275 , история военного искусства Крымской войны просто изобилует «белыми пятнами». То, что мы до сих пор упорно не желаем признать собственных ошибок, пытаемся найти возможность во что бы то ни стало оправдать их чем угодно — крайне опасно и гораздо более вредно для будущего. «…Великие практики всегда безжалостно уничтожали символы, потерявшие смысл, пережившие самих себя. Если нам путь к победе преграждают предрассудки и мы окажемся не в силах перешагнуть через них, то нас ждут одни неудачи и поражения». {44} 44 Свечин А.А. Предрассудки и боевая действительность//Хорошо забытое старое М., 1991 г., С. 110

Рассматривая Чернореченское сражение в контексте Крымской кампании, мы должны исходить из того, что «…война имеет свои строгие законы», пренебрегать которыми, «… хотя бы из идеальных побуждений» {45} 45 Меньшиков М. Центральная цитадель нации//Государственная оборона России. Императивы русской военной классики, М., 2002 г., С. 169 не только ошибочно, но и опасно. События августа 1855 г. нагляднейшее тому подтверждение.

Как и любой иной труд по военной истории, разбор военных аспектов поражения русской армии на Черной речке имеет большое практическое значение. Изучение военной истории — одно из лучших средств усвоения здравой {46} 46 Дуроп К. Тактическое образование армии в мирное время//Военный сборник, №2, 1872 г., СПб., С. 231 теории военного дела. По свидетельству генерала Жомини: «…критический разбор одной кампании принес ему более пользы, чем изучение всевозможных догматических сочинений». {47} 47 Дуроп К. Тактическое образование армии в мирное время //Военный сборник, №2, 1872 г., СПб., С. 231 Подробные и беспристрастные военно-исторические сочинения, основанные на достоверных источниках, будут надежными проводниками и красноречивыми проповедниками основных истин военной науки.

Итак, переходим к событиям августа 1855 г…

К началу августа 1855 г. в Крыму установилось относительное затишье, которому предшествовал период напряженного противостояния в июне и июле. Как бы историки не ругали князя Меншикова за проваленный им первый период борьбы за Севастополь, не подлежит сомнению наличие смысла в его оценке и выборе стратегических позиций. Благодаря обдуманным действиям главнокомандующего было сделано главное — Севастопольская крепость не потеряла коммуникации. Ни внутри театра военных действий, ни связывающих с материковой частью империи. Потому что «…князь Ментиков (1854 г.) стал на дороге Севастополь — Бахчисарай и тем заставил англо-французов очистить сообщение Севастополя через северную сторону…». {48} 48 Мазюкевич М.О. блокаде крепостей//Военный сборник, №7,1883 г., СПб., С. 123

Последовавшие энергичные действия у Балаклавы и ряд малых кавалерийских дел у Евпатории и в Байдарской долине обеспечили союзникам хотя и малоинтенсивную по накалу и энергии боевых действий, но вместе с тем невероятно тяжелую зиму 1854–1855 годов.

Вдоволь испытав не себе ее «прелести», намерзшиеся и изголодавшиеся союзники стремились во что бы то ни стало избежать повторения перспективы очередной зимовки в полевых условиях. Тысячи унесенных болезнями и непогодой жизней английских, французских, турецких офицеров и солдат служили негласным напоминанием, что очередное испытание невзгодами крымского климата может стать роковым: «…По мере продолжения Крымской кампании уныние все больше овладевало и той и другой стороной. В лагере союзников свирепствовали холера и пьянство, военные трибуналы и телесные наказания». {49} 49 Хибберт Кристофер. Крымская кампания 1854–1855. Трагедия лорда Раглана. М., 2004 г. С. 341