Хэльмут Мюккэ - Крейсер Эмден

Судовая служба в общих чертах протекала так же, как и в мирное время. Только ночью мы имели больше сигнальщиков на вахте. Орудия и минные аппараты, конечно, всегда находились в полной готовности как днем, так и ночью.

Командир наш большую часть времени проводил на мостике. Здесь на крыльях мы поставили для него удобные кресла, где он и спал одетый, под рукой у вахтенного начальника, всегда готовый ко всяким случайностям. Днем он занимался главным образом изучением карт, лоций и других пособий для мореплавания. После нескольких часов усидчивого труда он объявлял нам свои планы, которые и выполнялись "Эмденом" с таким успехом. Команда обожала своего командира. Все мы до последнего матроса понимали, какого талантливого вождя имеем в лице своего начальника, и гордились честью служить под его командой. Песни, шум – все замолкало, лишь только по крейсеру пробежит: "командир устал, ему надо отдохнуть". И одно ободряющее слово из уст командира в походе или во время погрузки угля производило чудеса среди измученных, утомленных людей. И часто, обходя по ночам крейсер, я слышал, как матросы, притулившись где-нибудь в темноте и болтая в полголоса, говорили про своего командира: "ну, брат, он то знает, что делает". И в этих словах заключалась вера всего корабля.

Жизнь в кают-компании в общем протекала так же, как и в мирное время. Но сама кают-компания и офицерские каюты утратили много из своего комфорта. Все дерево выброшено; драпри, занавески и вообще все, что могло дать пищу огню, убрали. В кают- компании постоянно находилось ручное оружие. Орудия, установленные здесь, также были в полной боевой готовности. Ночью офицеры, свободные от дежурства и вахты, в хорошую погоду спали на юте; в дождь койки для них подвешивались в кают-компании. Раздеваться не рекомендовалось. Все были в полной готовности ежеминутно бежать на свое место по боевому расписанию.

Лучшее удовольствие из доступных нам оказалось чтение газет, найденных на захваченных пароходах. Это была единственная наша связь с внешним миром. Но в каком извращенном виде преподносила своим читателям мировые события английская пресса. В особенности отличалось в этом агентство Рейтера. Судя по газетным телеграммам, армия наша находилась "в беспорядочном отступлении" из пределов Франции. При перечислении наших потерь в итоге получались цифры, превышающие численность всего населения Германской империи.

Особенно было забавно читать про наши собственные деяния в английских газетах, куда они попадали со страниц индийской печати. Англичане пытались представить деятельность "Эмдена" как очень забавные приключения и не скупились на комические заметки по адресу своих крейсеров, которые так долго не могут изловить этого немца; вышучивали наш бой с нефтяными цистернами в Мадрасе, выдвигая кандидатуру нашего командира в почетные члены одного из фешенебельных клубов Калькутты, и писали бездну рассказов и анекдотов про "Эмден". Все это были, конечно, такие небылицы, что мы имели полную возможность составить себе понятие о степени доверия к английским "извращениям".

В одной из индийских газет печатался рассказ капитана одного из пароходов, который будто бы встретился с "Эмденом" и даже не был остановлен. Уже один тот факт, что подобная басня могла появиться в печати, доказывает все легковерие английской читающей публики. Ибо ни один капитан английского парохода, имевший несчастье повстречаться с "Эмденом", не был отпущен на свободу вместе со своим судном. "Я подходил ночью, – рассказывает этот капитан, – к плавучему маяку "Sand Head", но его на месте не оказалось; вскоре затем я заметил лоцманский бот, направивший на меня свой прожектор (в этих водах лоцманские боты снабжаются прожекторами для обращения на себя внимания встречных судов). Я повернул на него, но вскоре с удивлением заметил, что расстояние не уменьшается и даже стало как будто больше. Я приказал в машину дать самый полный ход. Но, несмотря на это, дистанция по-прежнему не уменьшалась. Я ничего не мог понять в этом странном поведении лоцмана. К большому своему изумлению, я заметил затем, что эта шлюпка с прожектором вдруг стала двигаться переменными курсами, сначала уклоняясь лишь на небольшие углы от генерального плавания, а затем уже резко меняя курсы. Я тщетно пытался сблизиться с загадочным судном, пользуясь его поворотами. На мои сигналы сиреной оно не обращало внимания. Вдруг прожектор погас, и самое судно пропало. Впоследствии я узнал, что это был не лоцманский бот, а немецкий крейсер "Эмден"".