Николай Тюрин - Антонов. Последний пожар

После приветствий все уселись за стол, и началась знатная пирушка. Афанасий расстарался для дорогих гостей, специально к их приезду зарезал кабанчика. Хозяйка подала жареную картошечку, солёные грибочки, огурчики хрустящие, жареных налимов под соусом, аппетитную квашеную капусту и другие закуски. Посередине стола гордо возвышались четверти с чистейшим самогоном.

– Авдотья, подавай! – скомандовал жене Грач.

Под одобрительные возгласы гостей вошла дородная симпатичная женщина лет сорока с заметно округлившимся животом. В руках она несла большое блюдо, на котором красовался жареный поросёнок, поблёскивая золотистой корочкой на боках.

– Ай да хозяйка! Шедевр! – послышались восхищённые голоса.

– Что, Евграфыч, опять прибавление ждёшь? – спосил хозяина Антонов.

– Уж и не знаю, как получается, – с улыбкой на румяном лице развёл руками Грач. – Седьмой будет.

– Молодец! – похвалил его Антонов. – Бойцов рожай. Бойцы нынче нужны.

– Друзья мои, попрошу наполнить сии кубки, – сказал витиевато Ишин, показывая на железные кружки. – Тост говорить буду.

Заев без промедления налил собравшимся целительного напитка.

– Сегодня, товарищи, среди нас находится замечательный человек, – торжественным голосом заговорил Иван. – С юношеских лет он ведёт борьбу против властей за несправедливо обиженных и обездоленных. Всякий страждущий всегда находит у него защиту. Этот человек ценою своей свободы и многолетнего мытарства по тюрьмам за торжество добра и равноправия доказал свою преданность народу русскому. Поэтому мой первый тост – за здоровье Александра Степановича Антонова.

– Ура! – громко воскликнула компания, и, звонко чокнувшись, все дружно выпили.

– Ну, Иван, как красиво расписал. Молодец! – похвалил Ишина Лощинин.

– Главное, что верно всё, – добавил Токмаков, похрустывая солёным огурцом. – Я Степаныча уважаю.

– Захвалили, черти, – одобрительно произнёс Антонов, с любовью оглядывая товарищей.

– По заслугам, Степаныч, – сказал Шурка Боголюбский, наслаждаясь угощением. – Лучшего начальника я не встречал.

– Не льсти начальству, Саша, – поддел его Антонов. – Или прибавку к окладу захотел? Из своих платить не буду.

– А кто ж от денег откажется? – весело сказал Боголюбский. – Но Советы жадны больно. Не платят своему оплоту.

– Нам, Степаныч, твоего уважения достаточно, – серьёзным голосом произнёс Заев, наливая новую порцию.

– Мы, Александр Степанович, с тобой чувствуем себя защищёнными от произвола большевиков. Не разбирают они, каким трудом добро нажито. Богатый – значит враг. А если я по копеечке наживал? – обиженно заговорил Грач.

– Не прибедняйся, Афанасий. Таких крепких хозяев ещё поискать, – Ишин хорошо знал Симакова. – Прав ты в другом. Вот меня большевики уже сколько раз пытались прижать, но Александр Степанович не даёт. И вот спасибо ещё Петру.

Лощинин, довольный, что и его не забыли похвалить, выкрикнул новый тост:

– За дружбу!

И опять «ура», чоканье, гвалт одобрения. Потом, грозно выдохнув в сторону, приняли самогонку.

– Хороша! – оценил напиток Токмаков.

– Пейте, ешьте, дорогие гости, пока в землю не упали кости, – стихами забалагурил Грач.

Антонов пил мало, с удовольствием закусывал и слушал товарищей. Вот они – те, кто пойдёт за ним в огонь и воду, кто не предаст и не оставит в беде.

– Орлы! – поднялся Александр из-за стола. – С вами не страшны никакие трудности. Не зря мы столько страдали и терпели. Свергли царя и думали, что теперь народ вздохнёт свободно. Но нет этого. Борьба продолжается. Коммунисты хотят украсть нашу победу. Только этому не бывать! Давайте выпьем за успех нашего благородного дела.

– Ура! – вновь громко закричали уже немного захмелевшие друзья. Пир продолжился.

– А теперь попрошу внимания, – трезвым голосом произнёс Александр. Собравшиеся вмиг посерьёзнели и приготовились слушать. – Сегодня мы собрались не просто Афанасия уважить и самогонки попить. Есть очень важное дело. В Кирсанове у меня на складе скопилось много оружия. По документам я оприходовал самую малость, чтобы ЧК не волновать. Это оружие надо спрятать до поры до времени. Есть у меня чутьё, что оно нам скоро может понадобиться.

– Ну, Александр, ты – мастер! Даже мне не сказал, – восхищённо произнёс Боголюбский.

– Не со зла, Саша. Всё продумать надо было, – ответил Антонов.

– Где прятать будем, Степаныч? – спросил Заев.

– Часть оружия спрячем в Рамзинском монастыре. Настоятель его для меня там даже чёрта готов укрыть, не то, что винтовки. Этой партией займутся Токмаков и Лощинин, – распорядился Антонов.