Александр Тамоников - Выживший на адском острове

Помощник начальника караула обратился к караульному:

– Веревка с собой?

– Так точно.

– Вяжи его.

Солдат короткой веревкой связал Влаху руки, рывком поднял его на ноги.

Подошел обершарфюрер:

– Неужели решил бежать?

– И что?

– Ты опозорил нашу нацию, тебе нет места в Германии. Ты знаешь, что будет за попытку побега?

– Лучше расстреляйте, чем жить рабом.

– Расстрелять? А не тебя ли, случайно, помиловал фюрер?

– Не только меня.

– И такова твоя благодарность?

– Я не просил о помиловании.

– Ну, теперь ты точно сдохнешь! В карцер его!

Пока караульный бегал за ключами, обершарфюрер спросил Влаха:

– Чего тебе, скотина, не хватало? Фюрер вывел страну из кризиса, захватил Европу, на нас стали работать все. Впереди освоение бескрайних земель России. Ты представляешь, какая жизнь ждала тебя, не ступи ты на преступный путь? Ты был бы хозяином поместья где-нибудь в Крыму. Рядом море. На тебя работали бы рабы, деньги текли рекой. А ты бы наслаждался жизнью. Хочешь, живи в России, хочешь, езжай в Бельгию или Францию. И везде тебе стали бы кланяться, как хозяину.

Влах злобно проговорил:

– Смотри, обершарфюрер, как бы твой Гитлер не обломал бы себе зубы в России. Гитлер ведет страну к катастрофе. Ему никогда не победить Советский Союз. Фашизму нет места на этой земле…

Он не договорил – получил удар в лицо. Из носа пошла кровь, правый глаз начал медленно заплывать.

– Заткнись, тварь. Тебе и рабом не быть. Слишком большая честь – работать на высшую расу. Ты сдохнешь.

– Посмотрим. Но если сдохну я, то и тебе недолго жить на этом свете, фашистская сволочь.

Вторым ударом обершарфюрер содрал ему кожу на щеке и выбил зуб.

– Ну давай, бей беззащитного, мразь. Вы только так и умеете…

Обершарфюрер вспомнил строгий приказ брать беглецов живыми. Не дай бог, подохнет, с него самого тогда погоны снимут и к этим свиньям в барак бросят. Он плюнул в лицо Влаха и отошел в сторону.

Вскоре Эрик уже лежал на бетонном полу подвала. Это был карцер. Для каждого барака он был свой. Ничего, кроме бетона, бадьи для туалета и фляги с затхлой водой. Холод пронзил Влаха. Хорошо хоть руки развязали: можно прыгать, размахивая руками, греться. До утра. А там с ним начнет разбираться сам штурмбаннфюрер. И чем закончится это разбирательство – неизвестно.

Подъем прошел в 5.00. Заключенных вывели из бараков, они побежали к сортирам. Затем – завтрак: черный хлеб и чай без сахара. Потом – общий развод.

Перед строем вышел только что плотно позавтракавший Динер. Оберштурмфюрер подал команду «смирно» и стал докладывать начальнику о попытке побега. Не дослушав, Шрайдер взорвался:

– Все-таки кто-то решился? А меня заверяли, что отсюда бежать некуда!

Ридель проговорил:

– Все ошибаются, герр штурмбаннфюрер.

– Где этот подонок?

– В карцере.

– Пусть сидит. Выпустить в 14.00.

После этого он отдал приказ развести заключенных для наведения порядка. Закричали командиры взводов охранной роты, эсэсовцы начали делить строй на три части. Самую большую отправили на север, две, поменьше, распределили на жилой сектор и на ремонт взлетно-посадочной полосы.

Зашуршали метлы, заскрипели тачки со щебнем.

Работы продолжались до полудня. Обед объявили в 13.00.

Штурмбанфюрер с начальником лагеря пошли осматривать территорию, в первую очередь взлетно-посадочную полосу. В это время один солдат, забравшись на высокий шест, растянутый тросами, сбросил рваную выцветшую тряпку и закрепил на шесте красно-белый колокол-флюгер, который сразу же наполнился ветром и повернулся узким концом на юг. С моря дул сильный ветер.

Шрайдер проговорил:

– А неплохо получилось, герр Динер?

– Неплохо. Но это для нас с тобой. Вот увидишь, Черный Барон обязательно найдет какие-нибудь изъяны.

– Ну, знаете, можно и к столбу выставить претензии.

– Он увидит то, что не видим мы с тобой.

– А что смотреть? Дома построены крепкие, стены толщиной в полметра, современные рамы, чистые стекла. Даже балконы покрашены. Дорожки, тротуары, мощеные улицы, школа вполне современная, больница, которой позавидовал бы любой медперсонал на материке. Не хватает только людей – без них город смотрится мертвым.

– Будут люди, много людей.

– Не понял.

– Не надо задавать лишних вопросов, Анкель. Черт! – Начальник объекта остановился.

– Что такое? – испугался Шрайдер.

– Заключенный в карцере, мы совсем забыли о нем.

Анкель облегченно вздохнул: