Герман Нагаев - Второй фронт

— Вы, Василий, наверное, не отказались бы работать на таком аппарате? — с улыбкой спросила Татьяна.

— Я бы на нем за милую душу десять норм схватывал.

— У тебя губа-то не дура! — усмехнулся седоватый мастер. — Да, видать, аппарат-то всего один.

— А что, нельзя такие аппараты сделать у нас на заводе? — спросил Черепанов, взглянув на Колесникова.

— Не знаю… Надо изучить конструкцию.

— Позвольте мне сказать, — попросила Татьяна.

— Да, да, пожалуйста, — сказал Черепанов.

— Пока вы, Владимир Павлович, созванивались с Москвой, я побывала в опытной мастерской, познакомилась с устройством аппарата и даже выпросила чертежи.

— Неужели? — обрадованно воскликнул директор.

— Да, Петр Афанасьевич. Аппарат прост. Мы быстро сможем его освоить.

— А где чертежи?

— Вот, у меня в сумочке. — Татьяна достала чертежи.

Шумилов посмотрел и передал Колесникову.

— Возьмите, Федор Степанович, и завтра представьте свои соображения.

— Слушаю, Петр Афанасьевич. Но заранее прошу, ответственность за производство аппаратов и налаживание автоматической сварки возложить на товарища Клейменову.

— Я не боюсь! — с вызовом взглянула на него Татьяна.

— Вот и отлично! — заключил Шумилов. — С сегодняшнего дня вы, Татьяна Михайловна, возглавите новое дело на заводе. Приказ об этом будет подписан завтра. Действуйте уверенно. Помогать вам будем все.

Освоение автоматической сварки шло быстро и весело. Живая, общительная и добрая сердцем Катя вначале научила управлять аппаратом Татьяну, а потом стала обучать группу автосварщиков, среди которых были и женщины. Корнев объяснял устройство аппарата и помогал, когда случалась заминка, но большую часть своего времени он проводил в механическом цехе, где сразу делали десять аппаратов АСС. Здесь были несравнимо лучшие условия, чем в опытной мастерской Нижнего Усула, и отменные мастера.

По два, иногда и по три раза в день в мастерскую заходил Колесников, подбадривал рабочих, оказывал помощь советами и, если требовалось, поручал отдельные работы кузнецам и сварщикам. Татьяне там уже нечего было делать, и она взялась за подготовку автосварщиков.

Обучение велось прямо в цехе, где, несмотря на слепящие огни сварки, было очень холодно. Татьяна в старой шубейке, в пыжиковой шапке и валенках помогала Кате обучать сварщиков, требовала внимания и дисциплины. Иногда сама вставала за аппарат.

Колесников приходил, стоял в сторонке. Наблюдал не столько за работой и учебой, сколько за Татьяной. В этом рабочем наряде, раскрасневшаяся на холоде, она была простой, домашней, почти не отличимой от Кати, только более красивой, и взглядывала на него ласковей.

Татьяна видела и чувствовала, что Колесников так горячо взялся за налаживание автосварки не столько по долгу службы, как главный инженер, сколько из желания помочь ей и этим заслужить ее расположение. Татьяна чувствовала, что в нем проснулось, ожило прежнее чувство. Еще тогда, в театре, увидев его жену, Татьяна поняла, что они не очень привязаны друг к другу…

Иногда, просыпаясь ночью, Татьяна думала о Колесникове, вспоминая их встречу в театре, и даже мысленно сравнивала его с Егором. «Когда они стояли рядом, у меня было желание скорей увести Егора. Я хотела… я боялась, чтоб он не сказал что-нибудь такое… Егор добрый, хороший, храбрый парень. И любит меня. Но он привык, опростился и стал хуже, чем был вначале…» Она вспомнила его грубые руки с черными обводами вокруг ногтей, простоватое, скуластое лицо.

«Он очень хороший человек, но для меня молод и простоват. У нас очень мало общего. Порой мне хочется поговорить об искусстве, о прочитанной книге, а он отмахивается. Его ничего не интересует, кроме работы… Вот если б Егор был такой, как Федор Степанович, я была бы самой счастливой женщиной на свете…» Татьяна сладко потягивалась и тут же засыпала…

Колесников, наблюдая, как Татьяна ведет сварку, на мгновение закрывал глаза и представлял ее в театре, в черном, облегающем платье, изящную, с манящими синими глазами, вздрагивал и уходил из цеха…

Прошло недели две, и в сварочном цехе уже работало одиннадцать аппаратов АСС. Завод наверстал отставание и покрыл задолженность в корпусах.

Из ворот Ленинского завода тяжелые танки ежедневно выходили внушительными группами и, пройдя положенные испытания, отправлялись прямо на фронт.

Наступление на запад продолжалось. И хотя в это время танки Урала еще не были главной ударной силой в войсках, но они участвовали в великой битве под Москвой и внесли свою лепту в дело разгрома немецких армий.