Мария Ильина - Прошлое в настоящем

Лизе вдруг захотелось разбудить супруга и спросить обо всём в лоб, но обаяние раннего солнечного утра будто гипнотизировало, не давая себя разрушить. За окном купались в лучах солнца мелкие пушистые персики. Уже можно потихоньку снимать, собирать посылку для Нины. Ничего, что еще не совсем дозрели, зато в дороге не испортятся.

Девушка пружинисто соскочила с постели, побежала готовить завтрак. Интересно, получил ли он записку? Придет ли сегодня в кафе?

День тянулся мучительно медленно, всё валилось из рук. Симка не к месту путалась под ногами, мешала сосредоточиться. Лиза даже накричала на нее пару раз. Потом пожалела сестренку, расплакалась, пообещала вкусные пирожные. Девочка обрадовалась, тут же успокоилась и тихонько сидела в уголке. К четырем часам дня сёстры были полностью готовы, старшая заперла дверь дрожащей рукой и рванулась в жаркую духоту улицы. Девочка с трудом поспевала следом. Молодая женщина резко оглянулась, вздрогнула, словно впервые заметила жалкого, неловкого ребенка, и замедлила шаг. Всё равно спешить некуда, впереди еще так много времени. Нужно попробовать изобразить беззаботную прогулку.

Вот и угол Революции и Клубного переулка, выцветший бледно-розовый особняк начала века. Второй этаж жилой, витые замысловатые решетки балконов завешены сушащимся бельем, из приоткрытого окна доносится нестройное бренчание пианино. В школьные годы так же бездарно и старательно музицировала и сама Лиза, будто это могло чем-то помочь в жизни. Теперь уже ничего не поможет. Ощутила себя провинившейся школьницей под строгим, пронизывающим взглядом учителя. Боязливо оглянулась; из сквера напротив выходил молодцеватый парень с гусарскими усиками. Тот самый, что спрашивал Вадима несколько дней назад. Лизе стало дурно, закружилась голова. Она остановилась у блестящей витрины кафе, тупо глядя на дверь. Симка потянула сестру за руку и почти силком втащила внутрь. От сладких запахов сделалось еще хуже. Огромный вентилятор под потолком лениво разгонял духоту; продавщица неспешно обслуживала немногочисленных покупателей. Основной народ придет через час, а пока еще много свободных столиков. Девушка в изнеможении прислонилась к застекленному прилавку, перед глазами мелькали блюда с разномастными пирожными, кружились и жужжали мухи.

– Дамочка, вы будете что-нибудь брать? И не висите на витрине, она не железная! – Хриплый, грубый голос продавщицы возвращал к реальности.

Елизавета шарахнулась назад, виновато глядя на толстую усатую тетку с кружевной наколкой в крупных кудрях.

Тут Серафима, всё это время жадно пожиравшая глазами кондитерское великолепие, взяла инициативу в свои руки:

– Пожалуйста, вот эту корзиночку с грибочками, вон ту с клубничками и шоколадный эклер! – Тоненький пальчик нетерпеливо тыкал в засаленное стекло.

Тетка с презрительным равнодушием накидала пирожные на большую белую тарелку с надписью «Общепит».

– Пить что будете?

– Сок! Яблочный, два стакана. – Лиза дрожащей рукой достала кошелек, вытащила крупную купюру, не глядя сгребла с прилавка сдачу. Обернулась, подыскивая подходящий столик. Хорошо бы сесть у окна; как раз освободилось место с видом на сквер. Она ринулась вперед, держа в каждой руке по стакану. Сзади семенила сестренка, крепко прижимая к груди белую тарелку с пирожными.

Только сидя на стуле, Лиза немного пришла в себя; способность соображать возвращалась крайне медленно. В незнакомых ситуациях часто нападала растерянность, граничащая со ступором. Как можно было этого не учесть?!

Она положила шляпку на стул рядом, пригубила сок. Отвратительно липкое и сладкое пойло! Отодвинула стакан, скользнула быстрым взглядом по сестренке: перепачканная шоколадом мордашка, растерзанный, помятый эклер и две аккуратненькие корзиночки на белой тарелке. «Дурашка, самое красивое оставляет на потом, любуется, ест медленно, с краешку, чтобы как можно дольше не испортить вид. Даже у нее есть логика! Я же мечусь как угорелая! И не знаю, совсем не знаю, как правильно!»

Представилось, что она, словно в замедленной съемке, летит в море с обрыва, нужно попытаться спастись, но сил нет. Лиза встряхнула головой, отгоняя наваждение, и увидела его.

Молодой человек с гусарскими усиками весело кивнул и направился к их столику с подносом в руках.

– Здравствуйте, Елизавета Васильевна. У вас свободно?

Она молча кивнула.

«Ишь как побледнела, прямо барышня из романов времен царизма! Того и гляди в обморок хлопнется! Самое время «колоть». Вот только как?» Михаил про психологию книжек не читал, но видел, как Поспелов обрабатывал «клиента», дожимал, если надо. Шпагин милицейскому делу учился с жадностью, легко запоминал всё, что могло пригодиться. Вот и сейчас было важно представить, как повел бы себя опытный опер, и действовать так же. Парень весь подобрался, стараясь вжиться в роль, аж затылок привычно заныл.