Игорь Додонов - Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Что до «умопомрачающей» жестокости Мехлиса, то вот примеры её проявления. В июне 1941 года по требованию Мехлиса был расстрелян полковой комиссар А.Б. Шленский, сбежавший с фронта в Прибалтике.

В сентябре 1941 года, будучи представителем Ставки ВГК на Северо-Западном фронте, Мехлис даже без суда военного трибунала расстрелял генерал-майора Гончарова, командующего артиллерией 34-й армии, а немногим позже по его настоянию был осуждён и расстрелян и сам командующий 34-й армией генерал-майор Качанов. За что? По мнению современных «демократов», абсолютно ни за что, всего лишь за оставление в критический момент боя вверенных войск и бегство в тыл, утрату всей армейской артиллерии.

Выдержка из приказа о расстреле генерал-майора Гончарова:

«…За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боёв армии…» [26; 314].

Мало, чтобы поставить такого командира «к стенке»? По мнению командиров штаба 34-й армии, перед строем которых расстреляли Гончарова, вполне достаточно. Сохранилось донесение начальника особого отдела Северо-Западного фронта на имя Мехлиса, в котором сообщалось, что большинство работников штаба одобрили расстрел Гончарова. Против же высказался всего один человек, который характеризуется сослуживцами как трус [26; 315].

Подобные «жестокости» проявлял на фронте армейский комиссар 1-го ранга. Не знаем, как у читателей, а у нас эти «жестокости» вызвали ещё большую к нему симпатию.

С другой стороны, есть примеры (и их немало) совсем иного отношения Мехлиса к людям, людям честным и достойным.

На Волховском фронте Лев Захарович вступился за командира полка Колесова, безосновательно привлечённого к партийной ответственности.

По ходатайству главного хирурга фронта профессора А.А. Вишневского добился ордена для майора медслужбы Берковского, которого незаслуженно обходили наградами.

На Западном фронте он активно способствовал восстановлению в прежней должности заместителя командира 91-й гвардейской стрелковой дивизии по тылу подполковника интендантской службы И.В. Щукина [26; 322].

Последним местом службы Л.З. Мехлиса перед назначением представителем Ставки на Кавказский (Крымский) фронт был Волховский фронт (образован 17 декабря 1941 года; командующий генерал армии К.А. Мерецков). Ещё до образования этого фронта вошедшие в него 4-я и 52-я отдельные армии при содействии 54-й армии Ленинградского фронта и Новгородской армейской группы вели ожесточённые бои под Тихвином, препятствуя гитлеровцам замкнуть кольцо полной блокады Ленинграда. С 10 ноября по 30 декабря 1941 года наши войска здесь провели успешную контрнаступательную операцию, сорвавшую немецкие замыслы [6; 96-97], [31; 274]. Л.З. Мехлис был представителем Ставки на этом участке фронта как в период оборонительных, так и наступательных боёв.

События под Тихвином разворачивались параллельно с оборонительной и наступательной операциями под Москвой. Поэтому достаточных сил на помощь действующим под Ленинградом войскам Верховное командование выделить не могло. Даже винтовок не хватало. Рассчитывать приходилось в основном на «внутренние резервы». И Мехлис провёл большую работу по мобилизации этих «резервов». За счёт тыловых частей были пополнены четыре дивизии, понёсшие в боях большие потери. Из тылов было изъято 5 024 винтовки, 98 ручных и станковых пулемётов, один миномёт, два автомата ППД [26; 324-325].

Словом, с начала войны и до конца 1941 года Мехлис неоднократно доказывал, что его деятельность как представителя Ставки ВГК на фронтах весьма эффективна. Не приходится удивляться поэтому, что когда в ходе боёв 15-18 января наши войска потеряли недавно отбитую у немцев Феодосию, то обеспокоенный положением дел в Крыму Верховный Главнокомандующий направил туда именно Мехлиса. Любопытная деталь: сделал он это, несмотря на просьбы К.А. Мерецкова, который просил оставить Льва Захаровича на Волховском фронте [26; 325, 327]. Это ранее репрессированный К.А. Мерецков, который, казалось бы, должен был возносить молитвы всем богам на свете, чтобы от него поскорее убрали «твердолобого палача» Мехлиса, просит оставить его представителем Ставки на своём фронте?! Воистину удивительная вещь! Но удивительная, если оценивать комиссара с тех позиций, с которых его принято оценивать в нашей историографии. Сам же Мерецков, послуживший с Мехлисом и ещё один раз (в 1943 году), отмечал такие качества Льва Захаровича, как смелость, честность, работоспособность, хотя и о недостатках не умолчал (склонность к подозрительности и грубость) [21; 320].