Дмитрий Ли - Журавли покидают гнезда

— Ему можно довериться. А вы уж сами судите.

И по тому, как он отвел глаза, Мартынов почувствовал что-то неладное, но допытываться не стал, а решил идти в логово бандитов, захватив с собой пленного старика.

Этой же ночью, за двумя ранее посланными конными разведчиками, выехал со своим небольшим отрядом и Мартынов.

Синдо и на этот раз осталась в штабе. Прикрутив керосиновую лампу и накинув на себя куртку, она вышла на улицу. Перфильев сидел на крыльце. Увидев комиссара, он хотел подняться, но она удержала его и села рядом.

— Темна нынче ночь-то, — заметила Синдо. — Хорошо это иль плохо?

— По моему разумению, темень явление полезное не только ради сна. Ночь на то и сотворена богом, чтобы отдых дать всему живому. Потому и ослабевает в эту пору у человека всякая бдительность. А это полезно тому, кто дела свои в темени вершит.

Своей мудреной речью Перфильев пытался как-то успокоить Синдо, которая при нем отговаривала Мартынова идти к бандитам ночью. Будь его воля — он тоже запретил бы это делать. Но теперь, когда отряд в пути, старался убедить ее в том, во что сам не очень-то верил.

— Кем была ваша жена? — спросила Синдо, чтобы как-то отвлечься.

— Барыней, — ответил Перфильев. — Не приучена была сызмальства к труду всякому, оттого и держала в чистоте руки, а не хозяйство. Мне же, человеку работящему, глядеть на ее леность было отвратительно.

— Сколько детишек?

— Одна девка.

— Вы ее любите?

— Думаю об ней частенько, — сказал Перфильев и, сняв очки, протер их пальцами. — Своя ведь, не чужая.

— А вы могли бы вернуться к жене? Ведь судьба ребенка должна волновать отца?

— Это никак не возможно, — ответил комендант. — Ни с чем не позволю смириться, если оно противно моему убеждению. — Неожиданно перед самым крыльцом из темноты появилась фигура. Синдо и Перфильев привычно потянулись к кобурам. Это был Санхо. Он подошел и, не поздоровавшись, сказал:

— Синдо, нам нужно поговорить.

Свет керосинки, просачиваясь сквозь полузакрытые ставни, слабой полоской высвечивал крыльцо. Но даже при этом свете Санхо заметил, что Синдо замерла в растерянности.

— Нам поговорить нужно, — повторил Санхо, глядя на Перфильева, который успел подняться и стоял близко к нему. Тот понял и быстро шагнул в темноту. — Был дома, — сказал тихо Санхо. — Мальчики что-то осунулись.

— Скучают об отце, — сказала Синдо. — Оно и понятно: ты ведь возился с ними больше.

— Это верно, — согласился Санхо. — Плачут…

— А ты бросил их и ушел…

Синдо не договорила, подумав, что она, возможно, опережает события. Может, он вернулся к детям, к ней? Потому что и ему стало невмоготу без Бориски и Степана, без своей Синдо!.. И как хорошо, что нет света, иначе бы он заметил ее радость. А он не должен видеть этого. Не лучше ли рассказать ему все как было, как все дни ждала его, как ночами вскакивала с постели от малейшего шороха. Сказать ему, что ни тревоги, ни грядущие события, ни сама смерть не пугают ее так, как эта разлука.

— Завтра я уезжаю к родителям в Харбин, — сухо сообщил Санхо.

— Ты прощаешься со мной? — сдержанно, боясь выдать дрожь в голосе, спросила она.

— Я пришел за тобой, Синдо. Родители ждут нас. Я буду служить в торговой конторе отца. И тебе найдется дело.

Нужно было подыскать такие слова, которые бы не обидели его и вместе с тем оправдали ее отказ.

— Ты решил бросить науку? — спросила она, уходя от прямого ответа.

— Да, вынужден.

— Стало быть, и я должна заниматься не своим делом?

— Очевидно, временно придется смириться с этим.

— А не лучше ли подождать? К чему такая спешка? — Синдо попыталась улыбнуться. — И как оставить в беде товарищей? Особенно сейчас, когда японцы ступили на нашу с тобой землю.

— Да, я родился здесь, — сказал Санхо сухо, — но я кореец и кровью, и душой, и разумом. Но не будем говорить о вещах вздорных. Я пришел за тобой, Синдо.

Синдо знала, что сейчас он уйдет навсегда. И если она не удержит его, то всю жизнь будет корить себя за это.

— Поговорим еще, Санхо, — преодолев оцепенение и с мольбой поглядев на него, сказала Синдо. — Поговорим спокойно. Ты всегда горячишься, всегда спешишь…

— Я попросил Марию Ивановну собрать мальчишек в дорогу, — сказал Санхо.

— Нет, нет, — в испуге забормотала Синдо. — Ты их не тронь. Сам можешь уезжать. А ребят я не отдам.

— Они поедут вместе с тобой.

— Нет, они останутся со мной, — твердо сказала Синдо и, подойдя к нему, взяла под руку. — Останься и ты, Санхо.