Николай Шахмагонов - Сталин в битве за Москву

29 ноября Гитлер, благословляя своих генералов на последний, по его мнению, штурм, снова приказал оставить, теперь уже на 2 декабря, во всех берлинских газетах свободные полосы для важного сообщения – сообщения о взятии Москвы.

Гитлер был мистиком и верил тому, что говорили ему всякого рода экстрасенсы и оккультных дел мастера. А они заявляли, что если Германия не одолеет Россию до 1942 года, то не одолеет уже никогда, ибо ХХI век будет веком сияния Руси. Вхождение же в этот век случится заранее. Оно придётся на начало сороковых века двадцатого: 1942-й – самое начало, 1943-й – резкий подъём, 1944–1945 годы – кульминация подъёма. Затем будут подъёмы, будут и спады, но сороковые годы станут решающими годами.

Сталин не был мистиком, хотя и интересовался оккультными вопросами, разумеется, лишь потому, что их взял на вооружение враг. Сталин верил в Промысел Божий. Великая Отечественная война началась 22 июня – в День Всех Святых, в Русской земле просиявших, а Московская битва – в День памяти мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии – 30 сентября. Сталин помнил и о том, что грядут великие православные праздники: 4 декабря – Введение во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, а начать контрнаступление он мыслил 6 декабря – в День памяти святого благоверного князя Александра Невского. Сталин не был мистиком, во всяком случае, не был мистиком сатанинского, гитлеровского толка, но он знал, что русский меч обрушит на врага своё неотвратимое, сверкающее Божьей правдой возмездие в нужном месте и в нужное время. Он знал, что это место – Москва! Он знал, что это время – День памяти святого благоверного князя Александра Ярославича, названного Невским за победу в нужном месте и в нужное время – на Неве, в июле 1240 года.

Он помнил давнее предание, передававшееся волхвами из уст в уста и не утраченное ещё ко времени суровых испытаний 1941 года.

«…Давно это было, очень давно.

Священная земля русов была полонена врагом, жестоким и коварным.

Стонала земля, стонали люди, загнанные в глухие леса. И безответным оставался глас народа, прогневавшего Всемогущего Бога инобесием, вероотступничеством и междоусобиями. И тогда люди пришли к чернецам, к молитвенникам, скрывавшимся в глухих пустынях и катакомбах разрушенных монастырей.

“Как одолеть врага?” – вопрошали люди.

“Готовы ли вы к суровым испытаниям? – спрашивали у них чернецы и ответствовали отчаявшимся, измученным мирянам: – Пусть те, кто готов отдать жизнь за Родину, принесут нам свою кровь, кто сколько сможет. Но это должна быть алая горячая кровь воинов, ибо жижа, текущая в жилах торгашей, будет бесполезна. И тогда мы соберём эту дымящуюся кровь в жертвенный сосуд. С верой и молитвой избранные старцы выпарят растворённое в ней железо. И только тогда, когда его хватит на меч, в дело вступят кузнецы. В полутёмной кузне на окраине невидимого града Китежа, под дружными взмахами молотов, под тяжкие вздохи мехов горна и гудение пламени, в россыпях горящих искр родится сверкающий меч неотвратимого возмездия. Страшными будут его удары. Настанет Божий суд. Справедливость будет принесена на острие клинка. “Не мир принёс Я вам, но меч!” И реки ядовитой вражеской крови потекут по нашей земле. Они омертвят и города, и деревни, словно кислота, разлагая и растворяя в себе всякого стоящего на их пути. Но растворить огненную сталь карающего русского меча им будет не под силу. И в кровавом зареве последней битвы вы увидите тяжкую, долгожданную победу”».

Сталин знал, что кровавое зарево, сквозь которое будет видна победа, должно возжечься под Москвой, ибо слово «Москва» по энергетике означает – «объединитель завершающего созидания сущности жизни». «Москва» в переводе с санскрита – «объединение, спасение». Летопись Москвы можно обратить во времена, когда, по преданию, Юрий Долгорукий положил летописное начало этому священному граду. Юрий – иначе Георгий, а Долгорукий – иначе Победоносец. Именно «Долгорукая» (победоносная) Москва достигла Великого океана и, перебравшись через него, ступила на Аляску и далее на юг, образовав Русскую Америку, утраченную в более поздние времена в результате измены императора, известного нам под именем Александра I. Москва освоила Антарктиду. Возможно, Сталин предвидел, что позже Москва обретёт мирный атом и первою выйдет в космос, а космическая станция будет названа мистически, по воле Всевышнего, заставившего людей, ненавидящих Москву, назвать её МКС. Ведь эволюция слова «Москва», если обратиться в глубь времён, имеет такие этапы: Москва – Моска – Мокса – МКС.