Николай Брест - Тайный фронт. Операция «Большая птица»

Минут через пять повернул голову к Михаилу: – Должна быть поддержка с воздуха. СУшки или МИГи. Добить, если что, – вздохнул. – Наши действия?

Михаил задумался. Ситуация сложная. Повредить пусковую установку? Вывести из строя радар? Уничтожить боевое охранение и обслугу? Всё из области американских боевиков! Вызвать подкрепление? Связи нет никакой! Все электронные устройства остались в минивэне. Взять языка и прорваться к позициям ополченцев? До них километров семь. Нужен транспорт, иначе не уйти. Сняться ночью, дойти до позиций ДНР, скорректировать артиллерию? Вариант!

Тут Угрюмый тронул Гасконца за плечо:

– Есть идея, брат. Расчехляем ВССы 11 11 ВСС – винтовка снайперская специальная, «Винторез» или 6П29 – бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения. Разработана в 1980-х годах в ЦНИИточмаш г. Климовска. Название «Винторез» осталось в обиходе после его использования в конструкторской документации , ночью подойдем в упор. День отлежимся. К вечеру, во время смены, возьмем языка с ближнего поста, захватим «джип» и отвалим к ополченцам. Там наведем артиллерию. Как?

– Принято! – Михаил кивнул.

Угрюмый поднял указательный палец:

– Учти, на периметре не простые ВСУшники, а спецназ. Возможно польский. Никаких рукопашных схваток! Подстрелим, погрузим, допросим по дороге! Согласен?

Михаил кивнул. Продолжая наблюдать, обсудили варианты взаимодействий и условные сигналы.

Саймон жарился под июльским солнцем на посту и откровенно скучал. За сутки он не обнаружил никакого движения в своем секторе. Поселок Зарощинское словно вымер. Стояла тишина и зной. Птицы попрятались в тени. Саймон с легкой ностальгией вспоминал родную Англию. Он был с севера, любил прохладу, влажный воздух, ровную, аккуратную, английскую зелень. От нее пахло вековыми традициями. Здесь же ему всё не нравилось. И сухая, знойная степь, и запах, и люди – непонятные украинцы. Он вспомнил Польшу, где родился. Родители Саймона были кадровыми разведчиками и долгое время под прикрытием посольства работали в Польше, тогда еще советской. Саймон провел там детство. Ходил в школу, выучил польский и русский языки, путешествовал с родителями по стране, сдружился с несколькими поляками. Однако в семье воспитывался в английских традициях. Поэтому, приехав на родину, Саймон легко вошел в английский образ жизни. Мальчик с детства легко приспосабливался к изменениям. К восемнадцати годам он уже точно знал, чем будет заниматься в жизни – станет военным. Первой боевой операцией, где он принял участие, стала «Буря в пустыне». Потом учеба, колледж разведки, служба в САС…

Саймон повернул голову. Взглянул на лесополосу невдалеке. Что-то встревожило его. Появилось ощущение, что за ним наблюдают. Англичанин плавно лег и, выждав минут пять, медленно-медленно отполз в сторону. Замер в небольшой яме. Солнце опустилось к горизонту. Красный диск светил сзади. Саймон осторожно приподнялся, приложил к глазу монокуляр. Вгляделся, тщательно исследуя подозрительное место. Реденькие деревья и кусты шевелились под усиливающимся ветром. Прошло время. Ближе к сумеркам из кустов выбежала собака. Замерла, принюхиваясь, оглянулась и потрусила к поселку. Саймон выдохнул. Внезапно стемнело. День закончился.

К утру, разведчики заняли намеченные позиции. Им помогли небо, затянутое тучами, и порывистый ветер, с шумом гонявший пыль по степи. Напарники расположились в двадцати метрах друг от друга. Когда рассвело, оказалось, что до ближайшего секрета совсем близко. Михаил хорошо видел бойца, наблюдавшего за поселком. Он сонно поворачивал голову, протирал глаза, разминал шею. Выглядел уставшим и безразличным. Но поза, движения, экипировка, манера держать оружие выдавали в нем опытного бойца. Первое впечатление оказалось обманчивым. Мысль о легком захвате языка ушла. Михаил еле заметно повернул голову, ища напарника. Не нашел. Внимательно всмотрелся. Да где же он? Ага! Увидел. Снова удивился умению снайпера выбрать позицию и слиться с обстановкой. «Мастер!» – подумал Гасконец. Потом лег щекой на сухую, жесткую траву и задремал, вспоминая «первую заповедь спецназа». Сон освежил. Проснувшись, Михаил неподвижно лежал, прислушиваясь. Так прошло некоторое время. Всё было тихо. Он осторожно подтянул руку и взглянул на часы. Полдень. Ого! Гасконец проспал почти час. Стал осматриваться. Подъехал «джип». Бойцы сменились. Поискал глазами напарника. Встретился с ним взглядом. Угрюмый два раза медленно моргнул. Сигнал означал «ждем!». Потянулось время. К трем часам дня неожиданно взревели моторы и «Бук» со всем комплексом выполз из оврага и остановился на возвышении. РЛС задвигала антенной. Ракеты приподнялись почти вертикально. В небе рычал истребитель, пронесся над степью и ушел вверх. «А вот и прикрытие с воздуха», – подумал Гасконец. «Бук» развернулся. Михаил взглянул на Угрюмого. Тот подал знак – «работаем!». Гасконец осторожно подтянул ВСС. Посмотрел на украинского спецназовца. Тот следил за небом. Разведчик навел оружие на цель. Замер, ожидая сигнала. Неожиданный громки рев отвлек. Оставляя за собой дымный след, пробив облака, рыча и шипя, ракета ушла в небо. Прошла несколько долгих секунд. И тут, всё задвигалось. Пусковая установка, РЛС, техника на позициях ВСУ, бойцы боевого охранения… Сверху прилетел громкий хлопок. Следом, еще один. Михаил вернул оружие на цель, заметив двигающийся по полю «джип». Подъехал совсем близко. Из него выпрыгнул широкогрудый боец. Крикнул, мешая русские, английские и украинские слова: