Николай Брест - Тайный фронт. Операция «Большая птица»

– … эти сведения подтвердил наш украинский источник. Американцы назвали свою операцию «Большая птица». Присвоили ей высший статус и секретность. Детали пока не известны. Мы понимаем, что в их многоходовке главная цель – наш президент, но попутно они решают и другие задачи. Наши аналитики считают, что американцы скорее исполнители, чем организаторы. За ними есть еще кто-то. Это стратегически. Теперь оперативная ситуация: на Украину прибыла большая группа ЦРУшников, различных специальностей. С ними и знакомый тебе «Большой Стив» – Стивен Кейн. Он же – Слава Гордон, сын нашего перебежчика. На Донбассе Стив под именем Джона Доу – с широчайшими полномочиями. В его распоряжении одна из лучших украинских диверсионных групп. Стив посетил переброшенный из-под Львова зенитно-ракетный полк. А конкретно – второй дивизион, стоящий под Мариуполем. После этого там прошли кадровые перестановки. Полк приведен в повышенную боевую готовность. Это с учетом того, что у ополченцев нет авиации. Небо над зоной боевых действий не закрыто. Скоро президент будет возвращаться из Бразилии. Полетит через Польшу, а там и Украина рядом.

Генерал замолчал, поправил темно-синий галстук, глотнул остывшего кофе, медленно поставил чашку, кольнул взглядом, вернулся в разговор:

– Значит так, Гасконец. Летишь в Донецк, находишь проводника, просачиваешься в украинский тыл, ближе к Мариуполю, изучаешь обстановку, действуешь автономно. В Донецке есть надежный командир – позывной Хмурый, свяжешься с ним. Он даст тебе людей и всем обеспечит. Не звони мне и ничего ни с кем не передавай. У тебя максимум пять дней. Вернешься – доложишь лично. Документы прикрытия и всё остальное получишь где обычно. В Донбассе твой позывной – «Солдат».

– Понял. Когда лететь? – с улыбкой спросил Михаил.

Строгие глаза генерала Черкасова весело блеснули:

– Как обычно… вчера!

Тем же вечером Михаил сидел в донецком кафе с командиром разведчиков ДНР Хмурым.

– Обстановка такая, Солдат, – тихо говорил Хмурый, – линии фронта как таковой нет. Просочиться в тыл противника несложно. Как и к нам. А вот с агентурной работой тяжеловато. СБУшники весь эфир контролируют, и перебежчиков среди них почти нет.

– Людей дашь?

– Тебе сколько надо, – Хмурый прищурился, – и каких специалистов?

–– Понимаешь, – Гасконец наклонился ближе к собеседнику. – чем больше людей в курсе, тем больше звуков в эфире. Лучше дай мне одного, но опытного, из бывших военных, хорошо знающего местность и мало говорящего.

– Есть у меня такой, – Хмурый вздохнул, – сможешь ли ты с ним…

– Рассказывай!

– Да прибился тут один пенсионер. Из местных. С Афгана воюет. Три или четыре войны прошел – точно не знаю. Снайпер-разведчик. Отличный специалист, надежный, хладнокровный, … может даже слишком хладнокровный, и в общении… – Хмурый задумался, подбирая слова, – с ним мало кто находит общий язык. Совершенно нелюдимый – настоящий одиночка.

– Позывной?

– Угрюмый.

– Прикомандируй его ко мне!

– Дело твое. Я предупредил. – Хмурый достал кнопочный телефон. Набрал номер.

– Алло! Здорово, брат! Зайди в «Свинью» – разговор есть.

Минут через пятнадцать пришел Угрюмый в английском камуфляже. Среднего роста, худощавый, широкоплечий, с грубыми чертами лица. Взгляд из-под сдвинутых бровей, – словно прицеливался. Серые глаза искали в обороне собеседника слабые места, рукопожатие говорило о скрытой силе. Весь облик источал опасность.

Угрюмый молча, не двигаясь, выслушал командира. Когда тот закончил, снайпер взглянул на Михаила оценивающе. Гасконец широко улыбнулся.

– Хорошо, – сказал Угрюмый, – участвую. Боевой опыт есть? – Михаил кивнул.

– Когда выдвигаемся? – снайпер сразу перешел к делу.

– Вчера, – пошутил Михаил и снова улыбнулся Угрюмому.

Тот кивнул:

– Тогда пошли, – он встал, – экипировка, оружие?

– Сейчас дадим команду, – Хмурый достал телефон.

Два часа спустя Гасконец с Угрюмым тряслись в «Ниве». Отъехали от Донецка километров сорок, когда пуля пробила лобовое стекло и попала водителю в горло. Он захрипел, дернулся и, уже умирая, нажал педаль тормоза, предсмертным рывком выдернул передачу. «Ниву» развернуло поперек дороги. Она остановилась. Угрюмого в машине не было. Михаил не заметил, когда снайпер выпрыгнул. Гасконец чуть замешкался. С правой стороны дороги из лесополосы ударил пулемет. Михаил схватил рюкзак, открыл дверь, вывалился из машины, стукнув оружием об асфальт и откатился в кювет. Внутренне сжался, опасаясь удара в спину, но автоматные очереди гремели с другой стороны. Пули рвали «Ниву». Оставив рюкзак, Гасконец спустился на животе в сточную канаву и пополз вдоль дороги. Стрельба продолжалась несколько десятков секунд и стихла. На стороне атакующих взорвалась граната.