Геннадий Евтушенко - Люди одной крови

Жорке нравился этот парень. Всю неделю он внимательно следил за ним. И уже понял: запевала запевалой, но и солдат он был прекрасный. Поляков прошёлся по жухлой траве. Иней, с утра накрывший землю, ещё не отошёл – поблескивал на травинках в косых лучах неяркого солнца. С поля донеслось нестройное «ура»: бойцы шли в очередную учебную атаку. «Слабо кричат, – подумал он. – Ничего, в бою припрёт – во всю глотку орать будут». И вернулся в мыслях к Кутузову. «Прав ротный – в командиры его надо бы двигать. Не то что с отделением – он и со взводом справится. А там как знать. Только спешить не надо. – Откровенно говоря, хотел Поляков его поберечь. Командир отделения что? В первой атаке лечь может. А так, – думал комбат, – пусть при мне побудет, связным, например. С другой точки на бой посмотрит. Да и надёжный он. Не подведёт. А дальше, глядишь, на офицерские курсы направлю. Это уже, братцы, другой коленкор. А запевала? Запевала это хорошо. Через пару дней запоёт. Только сколько нам времени тут петь осталось? А пойдём вперёд, не до песен будет. Может, до самой победы не до песен. Однако странно: такой песенник, а не прорезается. Ничего, поможем».

После обеда вызвал Серобабу.

– Что-то, товарищ старшина, я песен хороших не слышу.

Старшина удивлённо глянул на него. Потерял дар речи, челюсть отвисла, и Петрович несколько мгновений открытым ртом ловил воздух. Наконец сумел произнести:

– Так я ж… Так я ж сам дывуюсь: выкралы хлопця петь, а деж ти писни? Вы тилькы скажить – я зараз.

Петрович так растерялся, что перешёл на украинский. Это свидетельствовало о его большом душевном волнении.

Поляков засмеялся.

– Петрович, успокойся. Сам говоришь – выкрали. Из маршевой роты выкрали. – Он сделал ударение на маршевой роте. – Под трибунал захотел?

Петрович только головой помотал.

– Ни, нэ хочу.

– Ну вот, и я не хочу. Поэтому паузу взял. Теперь, думаю, время пришло. Ты там покрутись возле его взвода в свободное время. Не может быть, чтобы он не прокололся, не запел. Обязательно запоёт. Делать что-нибудь будет – и запоёт. Это как пить дать. Вот тут и бери его голыми руками. И ко мне. Понял? Всё-то тебе, Петрович, объяснять надо. Разжевать, и в рот положить. Ну!

Петрович обиделся, засопел.

– Вы, товарищ капитан, того… Вы не того, я ж команды ждал. Как без команды? Я ж в курсе дела…

– Ладно. В курсе дела, – ворчал Поляков. – Раз в курсе – выполняй. Только с умом, чтоб комар носа не подточил.

К старшине вернулось обычное состояние. Он справился с волнением, а, главное, понял, что командир вовсе и не ругал его, а так, подзавёл слегка. Приободрился.

– Не подточит. Петрович службу знает.

– Знает? Так что ж ты всё ещё здесь?

Старшина вмиг испарился.

После тактических занятий первый взвод первой роты чистил оружие. Кутузов, закончив чистку, аккуратно смазывал винтовку. И, прав был Поляков, тихонько мурлыкал себе под нос «Синий платочек».

– А ну, а ну, що це за писни ты спиваешь? – неожиданно раздалось за спиной.

Михаил обернулся. Старшина Серобаба. И как он тут оказался? Минуту назад никого не было. Кутузов замялся.

– Да это я так… Не обращайте внимания. Случайно на ум взбрело…

– Ни, ни, – разыгрывал простачка Петрович. – Дюже душевная песня. Я такие песни страсть как люблю. Пишлы в хату. – Он взял Кутузова за руку и повёл в дом.

– Давай спивай. – Сам сел на табурет и кивнул ему: – Давай, давай, я слухаю. – Ещё и повернулся к нему ухом.

Пауза затянулась. Серобаба рассердился.

– Я кому говорю: пой! Потихоньку пой, что б никто не услышал. Или тебя к начальству вести?

– Да что петь?

– Ну, хоть «Синий платочек», хоть что другое. Что хочешь пой. Много песен знаешь?

– Знаю много, только до песен ли сейчас?

– Вот сейчас как раз до песен. Пока ещё. Скоро будет не до них. Тогда петь и не будем. Ну?

Михаил тихонько запел. Петрович делал вид, что слышит Кутузова первый раз и, как истинный ценитель, удовлетворённо кивал головой. После второго куплета сказал:

– Всё, хватит. Пошли.

– Куда пошли?

– На кудыкину гору. Со мной пошли. Ставь винтовку в пирамиду, а я пока командира извещу.

Поляков с начальником штаба планировал работу на завтрашний день, когда появился старшина. Доложил о прибытии вместе с Кутузовым. Многозначительно посмотрел на Полякова. Добавил:

– Надо послушать.

– Послушать. Где ж мы его слушать будем?

– Та где ж? В поле выйдем и послухаем.

Поляков покрутил головой.

– Ну ты даёшь, Петрович! Так прямо сейчас и пойдём в поле петь.