Геннадий Евтушенко - Люди одной крови

Вопросов не последовало.

Жизнь в батальоне шла своим чередом. Поляков не спешил с запевалой. И у Кутузова потекла обычная солдатская жизнь. Подъём, зарядка, завтрак, занятия по боевой и политической и так далее. Всё как у всех. А он всё ждал. Когда же начнётся это самое особое? Капитан Поляков внимания на него не обращал, да и видел он комбата в основном издали. Ребята приняли его хорошо. На фоне молодых необстрелянных его хоть сразу в командиры определить можно было. Да и по общему развитию Михаил заметно выделялся: три курса института – это вам не семь классов в кишлаке.

Через неделю капитан Поляков появился на занятиях по тактике. Бойцы ходили в учебную атаку. Один раз, второй. Поляков подозвал старшего лейтенанта Сорокина – командира первой роты. Сделал несколько замечаний по ходу занятий. Потом кивнул в сторону Кутузова.

– Ну как новичок?

– Хороший парень. Побольше бы таких. – Помолчал. – Повезло нам с ним. Надо сержантское звание присваивать и назначить командиром отделения. Есть у меня вакансия, сами знаете. Этот сразу потянет.

Поляков покачал головой.

– Не спеши. Он без году неделя у тебя в роте, а ты сразу – командир отделения. Занятия занятиями, а главная проверка в бою. Понял?

– Это ясно. Но уже видно: этот парень не подведёт.

Поляков всё хмурился. Ворчал.

– Видно ему. Мне не видно. – С деланной неохотой согласился. – Ладно. Давай его сюда. Поговорю, потом решать будем.

Отошёл в сторону. Удовлетворённо подумал: «Так. Пока всё идёт по плану. Напрасно переживал. И Петрович с Маркеловым не подвели, и Наталья в медсанбате сработала отлично. – На минутку переключился на неё. – Что за девка! Золото. Вот повезло тебе, Поляков, так повезло! Надо же, что б в одном человеке столько всего хорошего набралось! Редко бывает. Ну, смелая и пулемётчица – это ладно. А вот что бы была хитрющая умница – это редкость. Человек бывает скорее или умный, или хитрый. Разные качества. Ясно. И совмещать их редко кому удаётся. А тут – нате вам! Не говоря уже, как женщина…».

Неизвестно, сколько бы ещё философствовал Поляков, смакуя умственные, хозяйственные и женские достоинства Натальи, а это он страсть как любил, но в этот момент его рассуждения прервал доклад подбежавшего Кутузова. Поляков с наигранным равнодушием махнул ему рукой.

– Ладно. Хорошо, что прибыл. – Кивнул в сторону. – Давай отойдём.

Отошли метров на десять. Конечно, Жорка не собирался открывать ему карты. Ещё чего? Солдат он и есть солдат. Пусть служит. И спасибо скажет, что отодвинул его от третьего раза. Надолго ли? Это уж как карта ляжет. Все мы здесь заложники судьбы. Кому туз в масть, а кому перебор. Обернулся к Кутузову.

– Ну что? Как на новом месте?

Михаил пожал плечами.

– Нормально.

– Вызова ждёшь?

– Жду. Только не знаю куда.

– Вот и я не знаю. В этом деле я тоже солдат, – хитрил Поляков. – Как и ты. Мне приказали принять тебя – я принял. Приказали, чтобы до вызова, твоего вызова, служил, как все – я выполняю. А когда и куда тебя вызовут, этого мне не сообщили. У них там свои расклады. А у меня батальон. Так что служи пока, как и все служат. Командир вот хвалит тебя. Хлопочет, чтобы в звании и должности повысили. Я вообще-то не против. Но без указаний сверху не могу. Так что не обессудь. А так ты молодец. Иди служи. Будем вместе указаний ждать.

Кутузов вздохнул.

– Всё я понимаю, товарищ капитан. Только на душе муторно. Ребята ушли в Сталинград. Бьются там, умирают. А я? Шёл, шёл вместе с ними, а перед самым боем вроде в кусты. Они-то что обо мне думают? Дезертир! Струсил! Мне как с этим жить?

– Вон ты о чём. Ты солдат, красноармеец Кутузов. И думать тебе об этом не положено. Получил приказ – выполняй. У каждого своя доля. Или, как говорил великий украинский поэт Тарас Шевченко, свой шлях широкий. А насчёт «бьются и умирают» подожди. Придёт и твой черёд. Не дай бог, конечно, умереть. Но ты знаешь, сколько ещё до Берлина? Вёрст тыщи три, да ещё с гаком. Так что навоюешься. Или ты сомневаешься, что до Берлина дойдём?

Поляков пытливо посмотрел в глаза Михаила. Тот даже отшатнулся. Торопливо ответил.

– Нет, нет, товарищ капитан, что вы.

Капитан с укоризной глянул на него.

– Никак нет! – чётко поправился Кутузов.

– Другое дело. Вопросы?

– Вопросов нет. Разрешите идти?

Поляков кивнул.

– Иди. Да, о маршевой роте, Никулине и прочем ни слова. Понял?

– Так точно.

– Если понял – уклончивый ответ. Всем уклончивый ответ. Сам что-нибудь придумай. Ну а если офицеры будут допытываться, даже большие начальники – ко мне отсылай, я разберусь.