Богдан Сушинский - Власов - восхождение на эшафот

Секретарь ЦК И. Сталин» [60].

Что ж, раз вождь приказал отправляться на Волховский фронт в свите «спасителя Москвы» Власова, он этому приказу подчинится. Но только вряд ли когда-либо этот боевой генерал узнает, о чем Сталин сожалел и в чем укорял фюрера за час до встречи с ним. Как вряд ли когда нибудь узнает, что накануне подписания второго договора о военно-техническом сотрудничестве с рейхом [61]Верховный, очевидно, на всякий случай, запросил от НКВД отчет о том, как выполняется договор между этим «передовым отрядом партии» и гестапо по совместному истреблению деятелей еврейского Интернационала.

Так вот, в справке этой указывалось, что на 20 декабря 1940 года органами НКВД было арестовано сто восемьдесят тысяч триста членов Коминтерна, из которых девяносто пять тысяч восемьсот пятьдесят четыре человека были тут же расстреляны. Большинство остальных погибло уже в советских концлагерях.

«Так как там изрек наш вождь и учитель? – мстительно ухмыльнулся Берия. – Ах, да: „Какой же все-таки этот Гитлер дурак! С его военной техникой и моей армией мы с ним вскоре владели бы всем миром“».

Действительно, «спасителю Москвы» генералу Власову этих терзаний своего Верховного лучше не знать. Впрочем, лучше бы Власову не знать и того, что на самом деле 2-я Ударная была предана, а значит, обречена, еще здесь, в Кремле, в дни его повышения в чине и нового назначения. А не в те роковые дни, когда он станет слать в Генштаб радиограмму за радиограммой с мольбой о поставках боеприпасов, о подкреплении и прикрытии с воздуха, как это обычно происходит, когда генералы чувствуют, что вверенные им части обречены на гибель.

Хотя корпус санатория, с уютной генеральской палатой в нем, уже был рядом, однако входить на его территорию Хейди не торопилась. Усевшись на один из валунов у края речного обрыва, она забросила ногу на ногу и, обхватив руками колено, долго раскачивалась, словно в кресле-качалке. Власов чувствовал, что Хейди хочет сообщить ему что-то очень важное, но не решается.

– Произошло что-то такое, о чем мне пока что не положено знать? – спросил генерал, прохаживаясь неподалеку от валуна.

– Дело вот в чем, мой генерал генералов: мне удалось разыскать ту женщину, вашу личную повариху, Марию Форотофу.

– Воротову, – машинально уточнил Власов, останавливаясь в двух шагах от Хейди.

– Именно так я и хотела произнести.

– Так вы с ней встречались?!

– Наша первая встреча длилась всего две-три минуты, в присутствии офицера СД. Мы даже ни о чем не успели поговорить, да, по-моему, Воротова даже не успела понять, с кем она разговаривает. На все мои вопросы она отвечала вопросом: «Кто вы такая? Кто вас ко мне прислал?» И поскольку я затруднялась с объяснениями, то бывшая повариха отказалась от беседы со мной.

– Меньше всего мне хотелось, что эта встреча когда-либо произошла, – признался Андрей. – Но еще меньше мне хочется, чтобы из-за меня эта женщина пострадала. Причем пострадала совершенно невинно.

– Ну, не думаю, чтобы так уж невинно. Кое-какой грех за ней все-таки водится.

– Он водится за каждым из нас, – огрызнулся командарм.

– Речь идет о сугубо женском грехе. И, ради бога, не стоит уговаривать меня, Андрэ. Если бы я намеревалась казнить ее, то давно казнила бы. Пока же, наоборот, попросила своих друзей из СД и гестапо, насколько это возможно, облегчить ее участь.

Услышав это, Власов простодушно повертел головой, давая понять, что потерял последнюю нить логики поведения этой женщины.

– Наверное, она все же поняла, кто ты.

– Или кто-то из офицеров подсказал. Как бы там ни было, а сразу же после нашей встречи Марию куда-то перевели. По слухам, ее перебросили в Восточную Пруссию, то ли в лагерь, то ли в разведшколу. Очевидно, командование вермахта не хотело, чтобы вы встречались с ней, Андрэ.

– В штабе побаивались, что это осложнит наши с вами отношения, в стремени, да на рыс-сях. Однако не будем об этом. Итак, что происходило дальше?

– Я попросила своих надежных людей отыскать ее еще раз. Но сделать это очень деликатно. Могу сказать, что занимались поисками друзья моего брата, которые были предупреждены и понимают ситуацию.

– Зря вы все это затеяли, зря! – нервно прошелся Власов по самому краю осыпи. Это было настолько опасно, что в какое-то мгновение Хейди приподнялась от напряжения и проследила, как беспечно он марширует по краю гибели.

– До сих пор я ничего не делала зря, – парировала Хейди, – для этого я слишком горько научена жизнью и достаточно прагматична.