Сергей Михеенков - Прорыв начать на рассвете

Вот этого Воронцов не ожидал. Зарегистрироваться… Значит, его внесут в списки людей, добровольно пошедших на службу к немцам. Придётся подписывать какие-нибудь бумаги. А как же ты думал, чуть только коготок увяз…

Он быстро переоделся. От новой формы пахло так же, как и от всякой новой формы. Чужим, враждебным от неё не пахло.

– Ну, вот ты какой у меня красавчик! – засмеялась Лида, заглядывая к нему из-за шторки.

– Запили соседи, запьём и мы, – невесело усмехнулся он, глядя куда-то мимо неё.

– Ты о чём?

– Так, дедовы присловья вспоминаются.

– А ну-ка, подожди. – Она схватила его за руку и повела в горницу. Там, возле зеркала, остановилась и поправила платье на груди. Ростом она была на полголовы ниже Воронцова. Гибкая, с сильными плечами и загорелыми руками, которые, как видно, не боялись никакой работы.

– А мы с тобой хорошо смотримся! Правда, ты уж больно молоденький. Но, смотри, и у тебя морщинка есть. – И она повернулась к нему и прижала прохладной влажной ладонью его щеку.

Он стоял неподвижно.

– Ладно. Поехали. Винтовку не забудь.

Винтовка стояла в углу. Он её сразу и не заметил. Та самая СВТ, которую ему отдал раненый десантник и из которой он ни разу так и не выстрелил.

Лида сидела впереди, покрикивала на коня и время от времени оглядывалась на Воронцова. Он чувствовал её взгляд, слышал её дыхание. А сам неотрывно смотрел на проплывающие мимо берёзы, мелькающие в глубине тенистые полянки и думал только об одном. Стоило спрыгнуть с телеги, пробежать каких-нибудь двадцать-тридцать шагов – и ты уже один, ты уже на воле, и беги куда хочешь, никто тебя не сыщет. Но в этой форме не побежишь. В лесу долго разбираться не станут.

– Саша, – позвала Лида.

Он обернулся.

– Не смотри так. Не смей и думать. Дядя Захар ни тебя не пощадит, ни меня. А мне тогда деваться некуда.

Он отвернулся, спрыгнул с телеги и пошёл рядом.

На станции завезли мёд и корзины в управу. Воронцов помогал носить.

– Пускай заходит, – услышал он голос из угловой комнаты, куда сразу зашла Лида.

– Саша, иди сюда, – выглянула из-за двери Лида и махнула рукой.

Воронцов переступил порог. За столом сидел человек, похожий на особиста, того самого, который однажды чуть не расстрелял их, вышедших из окружения после боёв под Юхновом и Медынью. Такой же самоуверенный, с нескрываемой брезгливостью во взгляде.

– Воронцов Александр Григорьевич, – прочитал он вторую строчку удостоверения, выписанного Захаром Северьянычем и вскинул глаза: – Имя-то не липовое?

– Имя моё, – подтвердил Воронцов.

– Полк, дивизия, армия?

– Восьмая воздушно-десантная бригада.

Начальник управы вскинул голову и некоторое время молча смотрел на Воронцова.

– Десантник, значит… А где выходил? На нашем участке десантники не выходили. Не было их здесь.

– Прибился к кавалеристам. Там был ранен. Там и в госпиталь попал. Потом деревню атаковали танки. Ушёл в лес и вскоре был задержан патрулём.

– А мне сказали, сам вышел. А? В милицию добровольно пошёл? Или Северьяныч сагитировал?

Воронцов покосился на Лиду. Та кивнула и отвернулась.

– Так точно, добровольно, – ответил Воронцов.

– Довольствие получаешь? Северьяныч там ничего не задерживает?

– Так точно, всё получил. С сегодняшнего дня приступил к службе.

– Хорошо. Как-нибудь к вам заеду. Посмотрю, какой там у вас порядок. – И начальник управы подмигнул Лиде. – На ушицу к Северьянычу.

– Приезжайте, Иван Денисыч. Всегда вам рады! – Лида сидела у окна и сияла, как румяное солнышко. Что-то её с этим человеком объединяло.

Начальник управы достал из сейфа печать и пристукнул удостоверение. Ничего пока подписывать не пришлось. И слава богу.

– Выдаём пока временное. Потом обменяем на постоянное. С фотокарточкой. Как положено.

Дорога назад показалась Воронцову длинной-предлинной. Ему стыдно было за то, что пришлось тянуться перед начальником управы, пристукивать прикладом винтовки и отвечать ему, как в строю, терпеть его презрительный взгляд и делать вид, что ничего не замечает. Когда подъезжали к деревне, он всё же не удержался и спросил Лиду:

– У тебя что, с этим, с начальником, что-то было?

– Ой, да ничего! – засмеялась Лида. – Сватал он за меня когда-то, давно уже, своего племянника, а маманя отказала. Так он с дядей Захаром потом неделю на мельнице жил. Стыдно было назад возвращаться. Он всех обнадёжил. А тут… С дядей Захаром они с тех пор друзья – не разлей вода.