Станислав Сахончик - Памяти солёная волна

Идти в атаку такими силами против окопавшегося противника было бы самоубийством, поэтому командир полка, невзирая на понукания сверху, не торопился со штурмом, подтягивая отставшие за время наступления тыловые подразделения и пополняя запасы вооружения и боеприпасов.

Полуторку нещадно подбрасывало на разбитой танками колее грунтовой дороги. В кузове между ящиками с патронами, консервами и мешками с крупой сидели пятеро красноармейцев и лейтенант. Капитан – зам по тылу полка – расположился в кабине. Красноармейцы, подняв воротники шинелей, дремали, обхватив руками винтовки. Лейтенант – уже не молодой, лет сорока, – кутаясь в воротник полушубка и положив ППШ [1] ППШ-41 – пистолет-пулемёт системы Шпагина калибра 7,62-мм, образца 1941 г. В годы Великой Отечественной войны являлся основным оружием пехоты. на колени, внимательно смотрел по сторонам, запоминая ориентиры. По обочинам дороги валялось много разбитой немецкой техники и повозок, уже заметённых снегом. По сторонам от дороги торчали закопчённые печные трубы, оставшиеся от сожжённых немцами деревень.

Привычная уже картина фронтовых дорог…

Лейтенант Колесников до этого воевал на другом участке Калининского фронта в должности политрука разведроты. Разведывательная бригада, сформированная в Сибири, попала сразу в гущу наступления. Разведгруппы, направляемые за постоянно изменявшуюся линию фронта, несли большие потери. Сам лейтенант вернулся из последнего поиска с ножевым ранением в шею, потеряв убитыми при переходе линии фронта половину группы. После расформирования своей бригады был направлен в офицерский резерв и недавно получил назначение в первый батальон 175-го стрелкового полка…

Полуторка спустилась в небольшой овраг, подъехала к блиндажам штаба батальона, врытым в склоны и замаскированным сверху, и здесь остановилась,

Красноармейцев принял под команду старшина и повёл строем на кухню. Капитан и лейтенант Колесников прошли в блиндаж командира батальона. Открыв заиндевевшую дверь, вошли внутрь. Сразу пахнуло теплом «буржуйки» и сложным букетом запахов, состоящим из табачного дыма, мокрого шинельного сукна и оружейной смазки.

Комбат, молодой для своей должности парень, лет двадцати пяти, но уже с проседью в чёрных густых волосах, с капитанской «шпалой» в петлицах гимнастёрки и кавалерийских наплечных ремнях, сидел над картой в окружении нескольких лейтенантов и старшего сержанта. На груди капитана висела новенькая медаль «За отвагу».

Колесников представился, комбат дружески пожал ему руку и познакомил с другими командирами. Это были ротные, собранные для совещания. Присутствовал и старший лейтенант – артиллерист, командир батареи 76-миллиметровых полковых пушек, приданной батальону.

– Идёте в первую роту к лейтенанту Макарову, – приказал комбат, ознакомившись с документами Колесникова, – он без политрука уже скоро месяц воюет. А сейчас ознакомьтесь с обстановкой по карте.

Колесников вытащил из потёртой кирзовой полевой сумки новенькую карту, выданную в штабе полка, и вместе с ротным нанёс условные значки линии обороны и огневых точек.

После короткого совещания у комбата Колесников с командиром первой роты Макаровым на верховых лошадях доехали до расположения роты и прошли в командирский блиндаж. По дороге познакомились, поговорили, кто и где воевал.

Олег Макаров встретил войну старшим сержантом, помкомвзвода. Отступал с боями от самого Минска, попадал в окружение. Полк за это время дважды обновлял состав на переформированиях. Стал командиром взвода после краткосрочных фронтовых курсов младших лейтенантов, уже месяц как командует первой ротой. Прежний ротный убыл по ранению.

Сорокалетний Колесников до войны служил на Дальнем Востоке в милиции, в уголовном розыске города Благовещенска. Жена и двое детей жили теперь в Кировской области. Жена работала на оборонном заводе, выпускавшем автоматы ППШ.

– Вот поэтому я с автоматом и не расстаюсь: вроде как от жены привет…

Наспех перекусив разогретой гречкой с тушёнкой, вдвоём направились на позиции, занимаемые ротой.

Прошли по глубокой траншее, осмотрели пулемётные точки и позиции батареи миномётчиков, поговорили с командирами взводов, посмотрели через стереотрубу на позиции немцев.

Там было обманчиво спокойно, изредка короткими очередями постреливал дежурный пулемёт из траншеи боевого охранения, да поднимались дымки от печек в блиндажах.