Константин Ильченко - Путь домой

Однажды на одном из полустанков они увидели пленных красноармейцев, целую колонну. Люди измученные, кто в чем, стояли вдоль дороги, старший немец через переводчика им что-то говорил.

На Гришу эта колонна произвела гнетущее впечатление. Он увидел людей с потухшими глазами, голодных и больных. Гриша приметил, как две женщины подошли к стоявшим пленным и быстро-быстро вручили им узелки с едой. Что было дальше, он уже не узнал – поезд тронулся, слышались крики охранников да лай немецких овчарок.

На душе стало не по себе. Он вспомнил сестер, оставшихся с маманей: «Каково теперь ей с девчонками. Отец наверняка расстроился, но ведь отпустил же он Надю на стройку, чем я хуже?» Как ни хотелось ему чувствовать себя героем, тем не менее глаза заблестели от внезапно накатившихся слёз – все-таки дома куда лучше.

Уверенно смахнув с лица признаки собственной слабости, он мысленно сказал, как отрубил: «Что ты распустил сопли! Забыл, как во время эвакуации немцы тебя расстреливали с воздуха?» Отчетливо явилось лицо погибшей женщины. …Они ж знали, что колона вся состояла из мирных людей, – ан нет, бомбили.

Потом Гриша вспомнил, как до войны всё лето прожили в станице Грушевской у родичей-казаков. Какими казались вкусными груши, которые он таскал из соседнего сада! Его тогда поймал дед, хозяин сада, и очень ругал за них. А он с маленькой Пашкой стоял и молча ненавидел этого козацюру в старой фуражке с красным околышком. Вагон мягко покачивался, мысли постепенно приходили в порядок. Мерное постукивание колес поезда сделало свое дело. Гриша забылся в сладостной дремоте.

Добрались до Киева за пять суток, конечная станция оказалась на левом берегу. Отсюда нужно было выдвигаться непосредственно в Чернигов. Так по крайней мере думали ребята. Но как туда добраться и в какой стороне находится тот Чернигов, они не знали.

Вася, оказывается, зря времени не терял – он успел познакомиться с девчонкой, которая вместе с родителями направлялась в Крюковку. К вечеру следующего дня Гриня и его друзья были на Крюковском пропускном пункте, который успешно преодолели. Полицаи ограничились только проверкой сумок. У тех, кто вёз продукты, эти вчерашние селяне, а сегодня – представители великой Германии, бессовестно изымали часть продуктов. Особенным спросом пользовались: сало, молоко и домашние колбасы.

Всё складывалось как нельзя лучше. Цель была близка, правда, провизия заканчивалась, но это ерунда по сравнению с тем, что очень скоро они станут настоящими партизанами. А сейчас неплохо было бы, перед тем как выдвинуться в лес на поиски партизан, провести небольшую разведку, походить по Крюковке, заглянуть на местный базар, записать адреса расположения немецких учреждений, госпиталя. Так обязательно нужно сделать, потому что Лёха говорил, что эти сведения для партизан важны.

Где-то за крайними хатами переночевали в стогу сена, а наутро все трое вышли выполнять, как им казалось, своё первое боевое задание.

Крюковку оккупировали наступавшие немецкие войска в сентябре 1941 года, в дальнейшем здесь разместили немецкий гарнизон. По распоряжению немецких оккупационных властей в райцентре был назначен бургомистр Барановский, который приложил немало усилий для создания вспомогательной полиции.

К моменту появления наших героев в Крюковке немецкие власти провели ряд успешных операций по выявлению подпольных и партизанских групп. Часть из них уничтожили, но тем не менее крюковский партизанский отряд существовал и продолжал борьбу.

Партизанское движение как символ добровольного участия народа в вооруженной борьбе с захватчиком существовало только в пропагандистских заявлениях советской власти. На деле же те партизанские отряды, которые действительно воевали, создало НКВД, – диверсионные спецподразделения, которые сражались в тылу врага. Всем необходимым их снабжала «большая земля», она же ставила перед ними задачи и контролировала ход их выполнения. Это была отлаженная структура с хорошо развитой агентурой на местах и руководящим центром в Москве. В такие отряды простых смертных не принимали почти никогда, поскольку очень жестко соблюдалась конспирация. Ставки были весьма и весьма высоки. Но об этом никто тогда не знал, в те времена все верили советской пропаганде, и наши малолетние герои тоже не были исключением – они твердо знали, что партизаны есть и их появление в отряде – дело времени.