Сергей Бортников - Путь командарма (сборник)

– Да… Нашему командующему лучше не попадать под горячую руку.

– Ничего. Он хотя и самодур, но справедливый. И отходит быстро. А тебя за что?

– Костыля послал по старому адресу.

– Мой тебе совет, Дима: переведись куда подальше, пока не поздно. Семенович обид не прощает.

– Мне-то что? Я здесь уже два срока отмотал. Начнут прессовать – напишу рапорт, и на неньку-Украину.

– Опа-на! Выходит, мы земляки?

– А ты откуда?

– Я хоть и чистокровный русак, но родился во Львове. Папа отказался присягать независимой, и мы переехали в Саратов.

– Он военный?

– Да.

– Мой, к счастью, вышел в отставку еще до перестройки…

– Живой?

– Кто?

– Понятно, отец!

– А… Не знаю. Уже полгода писем из дому не получаю…

– Как не получаешь? Неделю назад я лично держал в руках конверт. «Д.И. Нестеренко»…

– Врешь!

– Да ты что, Дим? Хочешь, скажу, откуда растут ноги?

– Давай…

– Сам знаешь: особисты всю корреспонденцию просматривают… А у них – приказ: не доставлять адресатам письма, в которых содержатся призывы возвращаться домой… Особенно это касается нерусских, то есть выходцев из других республик…

– Ну, блин, дела! Все… Довольно. Отвоевался! Иду в отставку.

Проблемы с сердцем у Степана Нестеренко начались рано – на второй год супружеской жизни. По словам знакомого врача, виной всему стали нервные стрессы, которые он время от времени он переживал из-за непредсказуемого поведения своей собственной половины. Алена могла прийти домой ночью, а то и вовсе – под утро, объясняя это необходимостью лично контролировать работу персонала. Ресторан с красноречивым названием «Гуляй-поле» подарил ей папочка – прежний начальник облпотребсоюза, когда единственная доченька почти в тридцать лет наконец-то в первый (и пока последний!) раз вышла замуж.

Поначалу Степан слепо доверял супруге, но однажды не выдержал – проверил. Алены в ресторане не оказалось… С тех пор он не расстается с валидолом…

Очередной приступ случился посреди лекции. Нестеренко спешно закончил фразу и сделал вид, что переходит к другой теме. Воспользовавшись паузой, подошел к открытому окну, набрал полную грудь свежего майского воздуха. В то же мгновение прозвучал спасительный звонок. Не дожидаясь разрешения преподавателя, студенты высыпали в коридор. Все, кроме Раи Сокальской, которая тут же оказалась рядом.

– Степан Иванович, вам плохо?

– Нет-нет, все в порядке…

– Может, таблеточку?

– Не помешает…

– Сбегать в аптеку?

– Не нужно. Возьми в пиджаке.

Девушка торопливо вынула из кармана упаковку валидола, отломала одну пилюлю и дала преподавателю. Тот сразу положил ее под язык.

– Я проведу вас домой.

– У меня еще две пары…

– Не беспокойтесь. Я предупрежу декана!

– Лучше сделай это сейчас, чтобы он смог подыскать замену.

– Хорошо. Я быстро… А вы не двигайтесь, ладно?

И она побежала длинным коридором.

Ждать ее профессор не стал, и когда Рая исчезла из вида, сразу вышел на улицу…

Около его жилища стоял джип с регистрационным номером, который начинался на три тройки – именно такие с недавних пор стали цеплять на служебные автомобили высоких должностных лиц. За рулем дремал шофер – дородный дядюшка старше пятидесяти. Нестеренко вставил ключ в замок и попробовал провернуть – где там! Двери были закрыты изнутри.

Тогда он нажал кнопку звонка.

Никакого эффекта!

Степан обошел дом, заглядывая в окна, которые посреди белого дня почему-то оказались завешенными шторами, и громко стуча по стеклу. Когда услышал, что двери заскрипели, поспешил назад, к входу.

На пороге стоял городской голова Богуцкий. За ним, в коридоре – жена в полузастегнутом халатике. Ее всегда ухоженные волосы были растрепаны.

– Что-то ты сегодня слишком рано… – недовольно прошипела Алена.

(Мэр, раскланиваясь, попятился в направлении джипа; спустя мгновение двигатель машины зарычал, и она рванула с места.)

– Опять ты за свое! – кипя и негодуя, бросил Степан.

– Ну что ты, любимый… Сергей Тимофеевич забежал на огонек, чтобы собственноручно обследовать наши жилищные условия.

– Зачем?

– Если бы не его содействие, мы бы и до сих пор ютились в малосемейке.

– Начхал я на его содействие! У моих родителей есть квартира.

– Так и убирайся к ним!

– Но я люблю тебя…

Он стал на колени и вдруг зарыдал, уткнувшись лицом в ноги супруги…