Сергей Бортников - Путь командарма (сборник)

9-й механизированный корпус покинул 22 июня места своего постоянного базирования (между Новоград-Волынским и Шепетовкой) и, проведя в дороге ночь, остановился на «дневку» в районе западнее Корца [46]и восточнее Славуты, собираясь вечером продолжить бросок на Луцк.

Его 131-я моторизованная дивизия, двигаясь форсированным маршем на автомашинах, достигла восточных окраин города Ровно, позже объявленного захватчиками столицей оккупированной Украины.

Также в полосу 5-й армии выдвигались из резерва два стрелковых корпуса: 31-й и 36-й.

195-я стрелковая дивизия, входящая в состав первого из них, расположилась за девяносто километров на восток от Ковеля вблизи деревеньки Осьница [47]; 200-я стрелковая дивизия – у Степани [48]; 193-я стрелковая дивизия – возле Людвиполя [49], что сотней километров восточнее областного центра Волыни.

В 22 часа 23 июня командование корпуса намеревалось продолжить марш на рубеж Боровичи [50]– Луцк.

Войска 36-го стрелкового корпуса: 228-я, 140-я и 146-я стрелковые дивизии пребывали в это время на дневке в лесах Хмельницкой области, готовясь продолжить выдвижение в заданный треугольник: Тарговица – Дубно – Кременец [51].

19-й механизированный корпус, вечером покинувший места постоянного базирования в районе Житомир – Бердичев, утром 23 июня обосновался в лесах восточнее рубежа реки Случь, что в двухстах километрах юго-восточнее Луцка, собираясь следующей ночью выступить в направлении Клевань – Варковичи [52].

Итого в ходе двухдневных боев 22 и 23 июня 1941 года германским войскам удалось продвинуться в глубь территории СССР на Волыни всего-навсего на восемь, от силы – десять километров. На многих направлениях наступление противника было если не сорвано, то серьезно задержано, а местами агрессора потеснили на 4–6 километров к западу.

Однако, опираясь на численное превосходство и мощную поддержку авиации, с первых минут войны завоевавшей неоспоримое господство в воздухе, на некоторых участках фронта враг все же смог существенно вклиниться в нашу территорию, особенно в районе нанесения главного удара в полосе Устилуг – Крыстынополь [53], где он, обходя 87-ю и 124-ю стрелковые дивизии с флангов и тыла, к исходу 23 июня продвинулся вперед своими пехотными дивизиями на 20–30 километров, а танковыми дивизиями, брошенными в прорыв на обоих флангах, еще дальше. На Луцком направлении 14-я танковая дивизия 3-го механизированного корпуса вермахта [54], рассекая боевой порядок 87-й стрелковой дивизии, проделала путь в сорок километров и достигла леса севернее Войницы [55]; на сокальско-радеховском [56]направлении 11-я танковая дивизия 47-го мехкорпуса одолела полсотни километров и вышла основными силами в район Лопатин [57]– Радехов, а ее передовые части достигли реки Стырь [58]у Берестечко и Шуровичей [59]. На Ковельском направлении части 17-го армейского корпуса противника вклинились в полосу нашего 15-го стрелкового корпуса на пятьдесят километров и практически без боя овладели Вишневом [60].

Но все еще могло сложиться по-иному.

Если бы действия генерала Потапова поддержали другие армии.

Если бы командование быстро наладило взаимодействие между войсками и связь.

Если бы в грядущем танковом сражении под Таракановым наши воины, имеющие многократное преимущество в технике, были чуточку опытнее, расторопнее, мужественнее, смелее…

Если бы… Если бы… Если бы…

Но история, к сожалению, не имеет сослагательного наклонения.

Хаммельбург.

Декабрь 1942 года

Потапов потянулся и принялся приседать, одновременно разводя в стороны крепкие, мускулистые руки.

«Раз-два, три-четыре… Раз-два, три-четыре!»

И в это время с улицы донесся крик, за которым последовала длинная автоматная очередь. Как выяснилось позже – в воздух.

Сразу после нее из блока военнопленных офицеров двое вооруженных эсэсовцев выволокли на улицу жилистого мужчину, в котором Михаил Иванович без труда узнал полковника Новодарова, за ним – еще одного узника и еще…

Чуть позже к группе присоединились генералы Тонконогов, Шепетов, Тхор, доставленные из других жилых помещений. Вскоре их всех погрузили в кузов автомобиля. Мгновенье – и машина скрылась за лагерными воротами.

За всем этим со стороны спокойно наблюдали комендант лагеря Пелет и капитан фон Зиверс.

Конечно же, Михаил Иванович сразу догадался, что план побега провалился.

И стал ждать, когда придут за ним.

Но этого не случилось.