Николай Дмитриев - Майор из Варшавы

– Да, вот это дела…

Пан Казимир поочередно посмотрел на Рыбчинского, на Вукса и задумчиво уставился на Менделя, который как ни в чем ни бывало принялся уписывать яичницу…

Ветки кустарника с размаху били в лицо, сапоги то цеплялись за корневища, то проваливались в грязный, забиравший остатки сил торфяник, сердце прыгало где-то совсем рядом с глоткой, и все равно, дыша как запаренная лошадь, пан Казимир бежал не останавливаясь. Чуть сбоку и немного спереди, на ходу делая заячьи петли, мчался Усенко. Правда, в отличие от майора он еще и оглядывался, пытаясь определить расстояние до преследователей.

При такой гонке им бы наверняка удалось уйти, если б у полицаев не оказалось розыскной собаки. Клятый пес шел за ними верхним чутьем и каждый раз, когда пан Казимир вслед за Усенко резко менял наравление, собака вела прямиком неумолимо приближающуюся погоню.

Минут десять назад, едва успев встретиться, капитан с майором буквально напоролись на рыскавших по зарослям полицаев и теперь благодаря нелепой случайности они оба неслись, сломя голову и давно потеряв ориентировку.

Усенко в очередной раз рванулся в сторону, но метнувшийся следом пан Казимир, слыша приближающийся собачий лай, хрипло выкрикнул:

– Брось, капитан! В лес не прорвемся!

– А куда? – Усенко резко остановился и, уцепившись за ветки, как рыба хватал широко открытым ртом воздух.

– Через поле надо. – Пан Казимир едва перевел дух. – Загонят они нас в этом болоте… И так сил нет…

– Подстрелят на открытом… – Усенко было заколебался, но потом махнул рукой. – Ладно, давай! Один черт, пропадать…

Наскоро сориентировавшись, они перебрались через топкую низинку и спустя пару минут выскочили на широкий, высушенный солнцем пахотный клин. Бежать здесь было не намного легче, но с другой стороны маячил густой лес, и майор с капитаном из последних сил помчались по комковатому полю.

Похоже, преследователи никак не ожидали от беглецов такой дерзости и еще какое-то время бестолку крутились в кустарнике. Во всяком случае, когда первая пуля, с визгом пройдя мимо пана Казимира, подняла перед ним густой пыльный столб, до спасительной опушки оставалось метров сто.

Пан Казимир оглянулся, увидел несколько черных фигур, выскочивших на открытое место, и вдруг острая, режущая боль пронизала его левую ногу от бедра до колена. Майор неловко дернулся, пытаясь бежать дальше, но нога сама собой подломилась, и пан Казимир как подкошенный рухнул на землю.

Майор выматерился, пересиливая боль достал «вис» и, обернувшись, увидел, как опередивший его Усенко, пригибаясь до самой стерни бежит обратно. Лицо пана Казимира исказила злая гримаса, и он резко взмахнул кулаком с зажатым в нем пистолетом.

– Уходи, капитан!.. Уходи!

Не обращая внимания на его крик, Усенко плюхнулся на землю рядом с майором и схватил его за отворот френча.

– Ты что, ранен?

– Хуже… Нога отказала. Ни бежать, ни идти. Спасайся сам…

– Да за кого ты меня имеешь? – вызверился Усенко. – А ну вставай!..

Вскочив на ноги, он рванул майора и, перекинув его руку себе через плечо, буквально поволок к лесу неуклюже прыгающего на одной ноге пана Казимира. Внезапно над полем повис остервенелый собачий лай, и майор что было силы затряс капитана.

– Стой! Стой, говорю! Не слышишь, пса спустили…

Почувствовав, что Усенко отпустил руку, пан Казимир тяжело сел на землю. Серый комок, стлавшийся по самой стерне, был совсем рядом, и все равно майор заставил себя не торопиться. С трудом успокоив дыхание и на всякий случай уперев рукоять «виса» в левую ладонь, пан Казимир выжидал.

Майор спустил курок, когда до оскаленной собачьей пасти оставалось всего метров пять-шесть. Сбитый пулей пес отлетел в сторону, и майор выстрелил второй раз. С громким визгом, колотя лапами по земле и стараясь поднять зад, перебитый пулей, овчарка закрутилась на месте, а пан Казимир уже стрелял по вырвашимся вперед полицаям.

Вряд ли в них можно было попасть из пистолета на таком расстоянии, но майор на это и не рассчитывал. Сейчас, когда подстреленный пес выбыл из погони, главным стало другое. Пускай ретивые служаки хоть на минуту позарываются носами в стерню, пускай до них дойдет, что поднятая голова может стоить жизни и что, казалось бы, верная добыча смертельно опасна для преследователя…

Не желая «пулять на ветер», пан Казимир на секунду задержался, выискивая цель, и тут же услышал, как у него над головой пальнул из ТТ Усенко. Капитан даже не ложился и теперь стрелял в тех, кого из-за выгнутого горбом поля пан Казимир не видел.