Николай Дмитриев - Майор из Варшавы

– Унтер-официр… – монотонно перевел Дембицкий, и вслед его словам затрещала пишущая машинка солдата-канцеляриста.

Внезапно майор за столом болезненно сморщился и приложил руку к груди. Переводчик и канцелярист сразу засуетились, помогая майору подойти к боковой двери. Уже на выходе начальник повернулся и с явным расчетом на Усенко сказал:

– Пан Ленковский, заканшивайте… А вот потом мы будем все аккуратно проверяйт!

– Слушаюсь, герр майор! – Дембицкий плотно притворил за немцем дверь и повернулся к Усенко. – Продолжим, Се-ре-жен-ко…

Дембицкий заметно выделил фамилию и абсолютно ровно начал:

– На какой машине летели?

– На «дугласе», на какой же еще…

– Говорите правду, Се-ре-жен-ко… Это единственный шанс. Синяя машина внизу готова к выезду… Где вас готовили?

– Я не знаю названия…

Усенко ответил машинально и вздрогул. Потом, еще не веря своей догадке, поймал взгляд Дембицкого и показал глазами на солдата-канцеляриста. Переводчик заложил палец за воротник рубашки и демонстративно повернул голову из стороны в сторону. Это был четкий ответ и, стремясь показать, что он понял, Усенко торопливо заговорил:

– Пусть пан майор мне верит. Я правда не знаю, там лес был…

– К кому вы шли на связь?

– Не знаю, командир знал…

– Звание командира?

– Капитан… – Усенко так и впился глазами в Дембицкого.

Но тот, как ни в чем ни бывало, водрузил пенсне на переносицу и, отойдя к столику, начал проверять машинопись. Усенко напряженно ждал, что будет дальше, но Дембицкий только кивнул конвоиру, и тот бесцеремонно толкнул капитана к двери…

Уже через полминуты Усенко в сопровождении конвоира снова шел тем же коридором, только теперь окна дворика были слева. Взгляд капитана лихорадочно перескакивал с синей атомобильной крыши перед воротами на блестящую ручку очередного окна. Мысль о готовности машины стучала в виски. Да, это был шанс…

От последнего окна к машине было ближе всего, и тут капитан решился. Он задержался, скосил глаза назад, пощупал рукой щеку и, резко согнувшись, что было силы ударил конвоира ребром ладони. Немец без звука свалился под отопительный радиатор, а Усенко схватился за ручку и повернул.

Окно открылось сразу, и немцы, увидав выскочившенго наружу Усенко, еще не успели сообразить, в чем дело, как он уже сидел за рулем синего «вандерера». Только теперь капитан услыхал чей-то гортанный окрик, но было поздно. Мотор взревел, машина сорвалась с места, от удара бампером створки ворот распахнулись, и автомобиль вылетел на улицу.

Ровная брусчатка так и стлалась под колеса машины, отдавая в руки едва заметной дрожью руля. На поворотах автомобиль угрожающе кренился, но Усенко не снимал ногу с акселератора. Проскочив путаницу улиц, «вандерер» через железнодорожный переезд вырвался за город. Пустынное поле аэродрома осталось справа и впереди замаячил темный язык леса. Усенко вдавил акселератор до упора и, как только слева показался речной обрыв, распахнул дверцу.

Встречный ветер рванулся в машину, ограничительный ремень не выдержал, и откинувшаяся дверца заколотила по кузову. На всем ходу «вандерер» влетел в поворот, задок занесло, расшвыривая потоки грязи, автомобиль юзом пошел к обрыву, и в последний момент капитан выбросился из машины.

Всплеска Усенко не услышал. Еще не ощущая боли от ушибов, он поднялся, прихрамывая подошел к обрыву и заглянул вниз. Поверхность воды была вся в белой кипени пузырьков, и от нее, вниз по течению уже тянулся голубоватый бензиновый шлейф…

Пан Казимир не спеша прогуливался у Заглушецкой брамы, замыкавшей раньше оборонительную стену, а теперь просто соединявшей Старый город с центром. Протекавшая рядом речушка Глушец, набухнув весенней водой, сейчас вполне солидно бурлила вокруг бетонных устоев неширокого моста.

Время от времени пан Казимир поглядывал через парапет, и каждый раз ему вспоминалась глинистая обочина, прочерченная витиеватым вензелем колесного следа. Широкой полосой он начинался у края загородной брусчатки и заканчивался на речном обрыве двумя колеями, еще сохранявшими рисунок протектора.

Об автомобиле, сорвавшемся с дороги в воду, Хюртген узнал часа через четыре после бегства Усенко, а уже парой часов позже, стоя на берегу, пан Казимир видел, как вызванный из речного порта плавучий кран, натужно пыхтя дизелем, поднял со дна синий, слегка помятый при падении «вандерер».

Подсказывая Усенко вариант спасения, пан Казимир рисковал многим и, глядя, как из раскрытой водительской дверцы потоком льется вода, майор бессильно сжимал кулаки. Однако позже, заметив порванный ограничительный ремень, он сильно засомневался в гибели капитана.