Николай Дмитриев - Майор из Варшавы

На самом деле, приказа Длугого являться к нему на квартиру Меланюк не имел. Просто так случилось, что в конторе Ланддинста гауптмана не было, и, разузнав, где его найти, Петро решил, что стоит рискнуть.

При виде Меланюка Длугий ухмыльнулся. Захлопнув дверь, он оглядел Петра с головы до ног и спросил:

– Ну чего пришел? Только не докладывай мне, что паны националисты нами недовольны, я это знаю. Пускай сначала на деле докажут, а то пока лишь обещать мастера…

– Ни, я перепрошую, я не в тий справи… – Меланюк замялся.

– Ах, не в той… – Длугий насмешливо задрал бровь. – А может, ты за своего дружка «Кобзу» похлопотать пришел, а? Кстати, как он?

– Непогано. Я чув як пан референт перед полоненими виступав…

– Ну и они «начхали пану референту в пику», так? – Гауптман коротко хохотнул и, не дожидаясь ответа, закончил: – Пусть спасибо скажет, что из того золота к нему ничего не прилипло.

– Какого золота? – Петро недоуменно посмотрел на Длугого.

– Ах да, ты не знаешь, – «герр гауптман» зачем-то почесал себя за ухом. – «Паны провидныки» золото у евреев изъяли, себе прикарманили, а мы их того…

Длугий оборвал себя на полуслове, шутовская ухмылка исчезла, и он холодными немигающими глазами уставился на Петра.

– Ну?..

– Герр гауптман! – Меланюк понял, что Длугий кончил валять дурака, и подобрался. – Я взнав дещо про той самолет, що вы казалы…

– Узнал? – Длугий недоверчиво посмотрел на Петра. – И где он?

– Там, за збаражским лисом, биля озера, здається де колысь торф брали. Там один мужик бачив, як литак нибы за озеро впав. Я його добре попытав. Вин каже, спочатку еден «мотур» став, а потим вже другий. Я його шукати послав, а сам скорише сюди.

– Что? Озеро «С»? Ах ты ж… – и герр гауптман явственно, со знанием дела, выматерился по-русски в три этажа…

Сжав ладонями голову, пан Казимир тупо смотрел перед собой. Расплывающееся пятно аккумуляторной лампочки тускло желтело в углу бункера, а нервно вышагивающий по бункеру поручик Мышлаевский воспринимался майором только как периодическое исчезновение световых бликов на обшивке лодки.

Решение не приходило. Мужик-соглядатай все еще сидел под арестом, и пан Казимир не знал, как ему поступить. Конечно, если бы вопрос состоял только в том, чтобы незаметно исчезнуть, то никаких проблем бы не возникало, но чтобы вот так бросить все… До сих пор, на что-то надеясь, они выжидали, и вот отпущенное время кончилось.

Усилием воли майор вернул предметам четкость и, повернув голову, уперся взглядом в поручика Вукса, молчаливым истуканом сидевшего прямо под лампочкой.

– Владек… – тихо спросил пан Казимир. – А тебе не кажется, что мужик наш не совсем то? Может, он того, врет и сейчас нас уже…

Майор сделал красноречивый жест, как бы хватая кого-то за шиворот. Вукс немного подумал и возразил:

– Не думаю. Я его допросил, и потом, дозоры посланы…

– Да, да… – пан Казимир кивнул, и лампочка перед его глазами, теряя очертания, снова расплылась.

Конечно, Вукс прав, и какое-то время у них еще есть. Все так, если б не эта радиограмма. Даже сейчас пану Казимиру казалось, что сквозь сукно он ощущает холодок, идущий от лежащего у него в кармане листка…

Дверь хлопнула, и, спросив разрешения, в бункер спустился поручик Рыбчинский в сопровождении летчиков. Они явно хотели узнать ответ на радиозапрос, но пан Казимир встретил их вопросом.

– Ну как, тихо?

– Все тихо… – поручик Рыбчинский приложил пальцы к мятой конфедератке. – Я сам только что обошел все дозоры.

– Хорошо…

Пан Казимир погрузился в молчание, и тогда, не выдержав, инженер-капитан сделал шаг вперед:

– Пан майор, позвольте узнать, как Лондон?

– Лондон? – глухо отозвался пан Казимир. – А никак…

– Как так, никак? – нервы инженер-капитана были натянуты до предела, и он мгновенно сорвался: – А что тогда? Москва?.. Скажите мне, где она эта Москва? Русофильство пана майора должно иметь предел! Сюда вот-вот заявятся немцы! Нет, мы все категорически требуем отправить нас в Лондон. Мы хотим воевать!

– Что касается летчиков, я хоть сейчас… – Пан Казимир остался невозмутимым. – Тут только одна трудность…

Пан Казимир полез в карман, достал смятый лист бумаги и протянул его инженеру.

– Это последняя радиограмма. Прошу вас. Читайте вслух.

Инженер пробежал текст глазами и только потом громко повторил:

– Считать риск полета оправданным только в случае включения в группу инженера Брониславского.