Людвиг Ренн - Война

Впереди, совсем неподалеку, шла жаркая перестрелка.

Несколько снарядов пролетело низко над нами и разорвалось позади на холме. Наши тяжеловозы стояли в упряжках спокойно, будто им все вовсе нипочем. Солдаты разгружали громоздкие снаряды, мы перешагивали через них.

Слева, на крутом склоне, нам открылась траншея, в нее-то мы и свернули. У развилки траншеи стоял лейтенант Шуберт.

— Я полагаю, вам теперь нужно направо, — сказал он. — А нам надо быстрее догонять свою роту! Скоро уже светать начнет.

И он побежал налево. А мы двинулись дальше направо. Стрельба становилась все слышнее. Темные облака освещало багровое зарево.

Фабиан поднялся на стрелковую ступень и выглянул из окопа.

— Это что там — Буррэн?

Мы тоже выглянули. Впереди на расстоянии двухсот-трехсот метров от нас горела деревня, и над ней беспрерывно рвалась шрапнель.

— Это не Буррэн, — сказал один из провожатых. — Но что это, я не знаю.

— Там слева лес. Судя по карте, это Буррэнский.

— Нет, это не Буррэнский.

— Пошли дальше! — сказал Фабиан.

Слева, у блиндажа, взад и вперед ходил часовой.

— Как называется деревня там, впереди?

— Не знаю.

— Кто размещается в этом блиндаже?

— Штаб нашего батальона.

— Что это значит: штаб нашего батальона? Ренн, пойдите узнайте!

Я, спотыкаясь, спустился по узкой лестнице. В тусклом свете я с трудом разглядел тощего офицера в грязной шинели. Он сказал мне, что перед нами действительно Буррэн, только мы забрали слишком далеко вправо — попали в расположение соседнего полка.

Я выскочил наверх.

— Всем из окопа! — приказал Фабиан.

Мы ползком выбрались из окопа возле часового. От спешки плащ-палатка попала мне под ноги, и я скатился вниз.

Вся земля была взрыта воронками в рост человека, и мы пробирались по гребням воронок, сворачивая то вправо, то влево. Ни былинки не осталось на земле. Воронки кончились, и потянулся ровный луг.

Мы шли неподалеку от леса, а потом резко свернули к его нижнему краю. Там стояла санитарная повозка. В упряжи лежали две убитые лошади.

Из леса вышел солдат.

— Я должен передать господину лейтенанту блиндажи. Наша рота ушла несколько часов назад, чтобы засветло добраться до запасных позиций.

Шш-ш-ш-п! — пролетел над нами снаряд и врезался в землю, не разорвавшись.

Шш-ш-шп! — второй.

— Вперед! — крикнул Фабиан. — В траншею!

— Здесь, слева, — сказал дожидавшийся нас солдат, — расположен санитарный блиндаж и блиндаж для командира роты. Остальная рота — в лесу.

Неподалеку разорвался снаряд.

Мы кинулись в окоп, сплошь усыпанный кусками глины и ветками.

— Вы свободны, — сказал Фабиан проводникам холодно.

На ходу распределили блиндажи. В середине леса окоп заканчивался черной дырой. Вниз вела лестница.

— Здесь туннель, — сказал солдат. — И здесь размещается остальная часть роты с командиром взвода.

— А я? — спросил Фабиан.

— Там, на нижнем конце леса, где убитые лошади.

— Это вы могли сказать сразу!

Возможно, Фабиан пропустил это тогда мимо ушей.

Мы находились в тесном окопе, другая половина роты — позади нас. Стрельба участилась.

Мы выбрались из окопа. Лес был густой, весь усеянный обломанными ветками. Пройдя несколько шагов, мы наткнулись на колючую проволоку, которой не видно было в сплетении ветвей. Звонко потрескивали деревья. Валились сучья. Впереди, перед лесом, на лугу, то тут, то там видны были вспышки разрывов и небольшие облачка дыма, стлавшиеся по земле в предрассветных сумерках. Грохот и треск сливались под каской в сплошной гул, в котором уже не различимы были отдельные звуки. Я понимал только, что это шрапнель и гранаты. Снова наткнулись на проволоку. Я увидел на земле кожух пулемета и серое бледное лицо в каске. Пост находился в щели, прикрытой ветками. Мы вышли из леса, чтобы быстрее добраться до цели. Но здесь снова оказалась колючая проволока высотой по колено. Когда продирались через заграждение, шнурок моей плащ-палатки зацепился за колючку и, высвобождаясь, я вырвал клок из рукава. Мы побежали вдоль опушки. На бегу я все поглядывал по сторонам — смотрел, куда ложатся снаряды. Мы достигли окопа, который проходил у самой опушки леса, прыгнули в него и побежали дальше. Вскоре он вывел нас на дорогу. Скользя по глине, мы обогнули мертвых лошадей, стараясь не слишком далеко забирать при этом в сторону, и, запыхавшись, скатились в нашу нору. Туда вела лестница, блиндажа как такового там не было. Слева на довольно большой высоте из двух горизонтально укрепленных ящиков было сооружено нечто вроде нар. Пространство между нарами было настолько узким, что просунуться на нижние нары было нелегко.