Людвиг Ренн - Война

— Третья, господин капитан!

— Слава богу! Хоть эта в полном составе!

Мы вышли из машины и зашагали дальше по размытой дождем скользкой дороге. Вдали глухо гремела канонада. На поле мы составили винтовки и развесили на них плащ-палатки. Я хотел было закурить, но с каски лило так, что сигарета размокла, прежде чем я ее раскурил. Некоторые садились прямо в грязь.

Я пошел в штаб батальона.

— Чего мы здесь, собственно, ждем?

— Из батальона, который мы сменяем, должны прийти люди, чтобы отвести нас туда. Пока никого нет.

Я зашлепал по грязи назад в роту. Но увидел желтые отблески и обернулся. Впереди, как раз там, куда, по моему разумению, нам предстояло идти, взмыли осветительные ракеты и рассыпались желтым дождем. «Проклятье!» — подумал я и зашлепал по грязи дальше.

Впереди забрехали батареи. Кое-где я увидел вспышки орудийных залпов. Продолжали взлетать и лопаться ракеты. В роте все притихли. Кто-то храпел.

Разрывы осветительных ракет сместились вправо.

И надо же, чтобы именно в эту ночь, когда французы снова пошли в наступление, нам предстояло выйти на передовую!

Постепенно стрельба затихла, только дождь продолжал стучать по каскам. Я подсел к Цише на плащ-палатку. Все молчали. Текли часы. Дождь не переставал.

— Рота, встать! Надеть снаряжение! Строиться на дороге!

От холода и сырости я весь одеревенел. Плащ-палатка тоже стала твердой и холодной.

На дороге показались трое без походного снаряжения.

— Куда идти? — спросил Фабиан.

— Эта местность нам не знакома, господин старший лейтенант. Каждый раз мы выходим на передовую в другом месте.

— Хорош проводник!

Один из наших унтер-офицеров сказал, что он знает дорогу до перекрестка, а там, видимо, нужно будет взять влево.

Мы свернули с дороги на рыхлую пашню, чтобы обойти деревню, в которую нет-нет да постреливали. На пашне наш походный порядок вскоре нарушился. Сзади все чаще стало доноситься: «Стойте!»

Солдаты, большинство которых впервые попало на фронт и к переходу ночью по пашням не привыкли, растянулись редкой длинной цепочкой по вязкой глине. В такую непроглядную темень все вокруг — и земля, и небо — сливалось в единое целое.

— Господин старший лейтенант! — сказал унтер-офицер. — Я не знаю, где мы находимся. Все размыто да еще так разъезжено, что не понять — дорога под ногами или целина. Мне думается, лучше повернуть назад и отыскать большую дорогу.

— Хорошо, ведите! — Я подивился спокойствию Фабиана.

Мы свернули резко влево.

Опять подбежал кто-то, чавкая глиной:

— Господин старший лейтенант Фабиан!

— А, это вы, Шуберт?

— Я наткнулся на отставших из вашей роты и подумал, что вы не знаете дороги. Вы можете примкнуть к моей роте. До траншей нам по пути.

— По хорошенькому месиву приходится нам тащиться!

Дождь прекратился.

На какое-то мгновение повеяло трупным запахом. Неожиданно начался спуск — куда, понять вовсе было невозможно. Я поскользнулся и съехал на заду по мокрой глине в неглубокий окоп. Где-то поблизости, похоже, гнил еще один труп. Ощупью выбираясь из окопа, я натыкался на щебень, на куски рельсов.

Потом некоторое время мы шли поперек поля, вглубь. А затем повернули налево, на дорогу.

— Задержитесь здесь, Ренн, и посмотрите, вся ли рота в полном составе!

Сгорбившись, люди тащились по грязи мимо меня. Каждый спрашивал:

— Скоро придем? Передохнуть нельзя?

Неожиданно колонна кончилась. Последний сказал:

— Они уже давно отстали.

Я продолжал стоять и ждать.

Никто больше не появлялся. От ушедших вперед уже не доносилось ни звука. Я бросился догонять их.

Понемногу становилось светлее. Но продвигался я вперед с трудом. Твердое основание дороги было покрыто скользкой глиной. И плащ-палатка мешала. Наконец я догнал колонну и побежал дальше.

Старший лейтенант велел мне догнать лейтенанта Шуберта и попросить его остановиться еще раз.

Я побежал дальше. От дождя все на мне затвердело и стало тяжелым. Рота сильно растянулась.

Наконец я добрался до головы колонны. Пот катился с меня градом. Лейтенант что-то пробурчал, но все же приказал остановиться.

Когда наша рота подтянулась, колонна медленно двинулась дальше. Дорога пошла полого вверх на холм, откуда мы свернули направо в ложбину.

До нас здесь, по-видимому, останавливалось еще одно соединение. Подойдя ближе, я увидел две колонны автомашин, перегородившие дорогу. Только слева оставался узкий проход. Один за другим мы стали пробираться по нему.