Алла Бегунова - Дорога на Дебальцево

В маленькой белорусской деревне Хатынь (всего-то 26 дворов) в марте 1943 года немецко-фашистские каратели, согнав в сарай, сожгли 149 жителей, в том числе — 75 детей. Долгие годы никто не знал, что главную роль в массовом убийстве сыграл 118-й батальон охранной полиции, сформированный гитлеровцами в Киеве из украинских националистов. В 1986 году в Минске состоялся открытый суд над командиром этого батальона Григорием Васюрой и его подчиненными. Приговор: расстрел. На подобный приговор для убийц, действовавших в Одессе 2 мая 2014 года, видимо, рассчитывали и авторы плаката.

Однако судя по событиям поминального митинга, надеяться на скорое свершение правосудия одесситам не приходилось.

Милиция отнимала у людей, пришедших туда, георгиевские ленточки и фото- и киноаппараты, не разрешала ораторам пользоваться звукоусиливающей аппаратурой. Одесская епархия запретила проводить панихиду. Неизвестные в штатском пытались помещать молодым парням из «Одесской дружины» выпустить в небо сотню черных воздушных шаров — как раз по числу погибших.

Стоя в толпе, Булатова вглядывалась в лица и думала о том, что для города с миллионным населением здесь как-то маловато (около двух тысяч) добровольцев, вышедших на площадь с плакатами: «Солдаты Украины, вы — герои? Или убийцы своего народа?», «Мы не хотим гражданской братоубийственной войны на Украине!» Окруженные почти таким же количеством сотрудников МВД, они на пространстве самой большой площади в Одессе казались горсткой отщепенцев, которые не признали законным государственный переворот в Киеве 21 февраля. Остальные 998 тысяч обитателей «жемчужины у моря», стало быть, с ним согласны и всем случившимся в Доме профсоюзов довольны?..

Желая поделиться своими наблюдениями с Алёной, молодая актриса повернулась к ней и увидела, что подруга торопится навстречу какому-то светловолосому человеку среднего роста и неопределенного возраста, одетому в синие джинсы и голубую рубашку. Они обнялись, троекратно поцеловались, одновременно воскликнули: «Как ты здесь очутился (очутилась)?!» — улыбнулись друг другу и завели весьма сумбурную беседу, состоявшую, в основном, из вопросов, на которые следовали весьма неожиданные ответы.

— Юра, ты откуда? — в изумлении вопрошала Климова.

— Из Кишинева, — отвечал он. — С пушкинского праздника. Приехал час назад и сразу сюда. Мне сказали о митинге. А ты?

— Из Москвы, само собой разумеется.

— Где работаешь?

— Все там же, исполнительным продюсером в театре у Ерошкина. Вот уж не думала, что ты из Франции сюда доберешься.

— Как не добраться… Такие события! Я и на Майдан в Киеве приезжал, пока там фашисты не начали стрелять в милицию.

— Здесь они тоже устроили смертоубийство.

— Уму непостижимо! — в растерянности он оглянулся по сторонам. — Я-то думал, на площади будет бушевать гневное многотысячное людское море, как на Майдане… Ведь Интернет завален фотографиями изуродованных обгоревших тел, на которые без дрожи смотреть нельзя. А город-герой Одесса затаился и молчит…

— Возвышенная душа поэта далека от прозы жизни, — с иронией произнесла Алёна. — Юра, ведь Евромайдан — прежде всего умелая, до мельчайших деталей продуманная политическая операция. В нее американцы вложили немалые деньги. Как они сами признались, миллионы долларов. Ничего подобного у одесских противников киевской хунты не было. Из-за этого они проиграли.

— Я не верю, что можно обмануть народ целой страны! — горячо возразил он.

Булатова все больше прислушивалась к их разговору. Суждения светловолосого человека в голубой рубашке вызывали у нее интерес. Он говорил убежденно, даже страстно, называл вещи своими именами: «мятеж», «час испытаний для нашего народа», «фашисты», «вооруженное сопротивление неонацизму». Но раньше она в компании с Климовой его никогда не видела и подойти ближе стеснялась. Алёна наконец сама представила своего знакомого:

— Знакомьтесь, девушки. Поэт, драматург, актер и режиссер, гражданин Французской республики Юрий Васильевич Юрченко. Когда-то мы вместе осуществили один театральный проект в Москве… Это — Александра Булатова, актриса кино и телевидения, моя лучшая подруга. Она тоже из Москвы… Это — Марина Туровская, моя двоюродная сестра, врач, работает в Одесском институте глазных болезней…

Митинг шел своим чередом.

Ораторы опасались прямо указывать на организаторов массового убийства, хотя отлично понимали, кому в Киеве понадобилась эта акция устрашения. Проклятия сыпались, в основном, на головы местной власти и милиции. Также рассказывали о тех, кого удалось опознать после пожара в Доме профсоюзов. «Одесские Ромео и Джульетта» — это Николай Коврига 28 лет, единственный сын у матери, и студентка Кристина Бежаницкая 22 лет. Они действительно были женихом и невестой, собирались сыграть свадьбу в конце мая. Теперь смерть навечно обручила их. Известный в городе поэт Вадим Негатуров, 55 лет, автор «Марша Куликова Поля» — «Русичи, вперед!», лауреат Всероссийского форума гражданской поэзии, умер уже в больнице от ожогов. Депутат Одесского областного совета Вячеслав Маркин, 50 лет, тоже умер в больнице, но — от тяжелого пулевого ранения, полученного в Доме профсоюзов. Тележурналиста Дмитрия Иванова «правосеки» забили палками…