Владимир Мороз - Над облаками

Солоп тяжело вздохнул и приказал адъютанту немедленно собрать всех командиров и политруков. Выстроив, не стал переносить свой негатив на невинных людей.

– Товарищи, пока компетентные органы разбираются в нашей ситуации, требую провести воспитательные беседы с личным составом и организовать занятия по физической подготовке, а также продолжить совершенствование навыков в диверсионно-разведывательной работе. Не надо давать личному составу бездельничать, это только усугубит общий негативный настрой. А ведь скоро в бой. Поставленную задачу никто не отменял. Параллельно буду решать вопрос о переброске батальона при помощи автомобильного транспорта либо в район действий, либо домой в Борисполь. Если вопросов нет, разойдись.

– Правильно, командир, – одобрил действия Петра Тихоновича комиссар батальона старший политрук Гаврилов, – нельзя, чтобы люди закисли. Я по своей линии вечером проведу занятия, постараюсь хоть немного отвлечь бойцов от глупых мыслей.

В самое короткое время в кафедральном дворе стали раздаваться команды, для батальона начиналась обычная повседневная жизнь. Одни на газоне играли в футбол, другие в тени забора штудировали «Наставление по стрелковому делу», третьи изучали постановку мин.

– Снова не получится отоспаться, – ворчал Сашка Полещук. – Скорее бы на войну, там хоть не надо будет так выматываться, лежи себе в засаде да жди фрица. Надоели эти занятия.

– Да ладно! – рассмеялся Тимоха. – Выматываться ты там не будешь! Скоро эти дни с удовольствием вспоминать будешь.

– Не буду, – насупился Сашка.

– Да замолчите вы, – вмешался Иван. – Как говорит Гришка, всё, что ни делается, то не делается. Ходят слухи, что Гудков скоро приедет, вот тогда всем прилетит. По полной.

– Да не дай бог! – шутя перекрестился Тимоха.

Ребята рассмеялись, попадаться на глаза командиру бригады никто не хотел.

Через пару дней Иван Потапович всё-таки появился в батальоне. Вместе с ним приехала часть тех, кто в общей суматохе не сумели найти свой самолет. Они быстро повыпрыгивали из кузовов, сливаясь с товарищами. Шутки, смех летали в воздухе, словно не было никакого боевого десантирования, а так, небольшое развлечение, которое подошло к концу.

Заслушав доклад Сол опа, Гудков пообещал разобраться и потребовать сурового наказания летным экипажам, возложив вину только на них. После этого полковник принялся решать вопрос с освобождением подчиненных из невольного заточения. Уже на следующий день, утром 2 июля, десантникам вернули сданное оружие, получив которое, они стали приводить его в порядок.

– Товарищ полковник, – пожаловался командиру бригады комбат, – не всё вернули. Целых два пулемета, одиннадцать винтовок и один пистолет сперли. Строят наивные глазки и говорят, что ничего не видели, ничего не знают. Дескать, сколько приняли, столько и отдали. Но по глазам вижу, что врут. Повлияйте на них, хотя бы через военкомат или обком. Меня не слушают.

– А не хрен было в плен сдаваться, – выругался Гудков. – Разговаривал я с комендантом. Считай, что это плата за свободу батальона. Оружие не пропадет, уйдет истребителям. Им скоро свою землю придется защищать, вот и пригодится.

– Понял, – понуро ответил Солоп, – мы ведь тоже не на прогулку идем.

– Не дрейфь, капитан, через пару дней у немцев отберешь, – улыбнулся Гудков и, попрощавшись, уехал. Вечером нужно было очутиться в Борисполе, где началась работа по предстоящей переброске бригады на фронт под Житомир. К тому же ближе к полуночи должны были состояться сеансы связи с диверсионными группами из состава бригады, заброшенными на территорию Западной Украины несколько дней назад.

Петр Тихонович в задумчивости прошелся по территории, везде кипела работа.

– Масла не жалей, тщательней протирай, – отчитывал Полещука старшина роты, – ты свой автомат несколько дней в руках не держал. Смотри, как он скучал, ржавые слезы лил, вон, рыжее пятно на ударнике. Чтобы через пять минут всё было вычищено, лично проверю.

– Сам знаю, как надо, – проворчал Сашка, когда старшина ушел.

– Не гундось, пора бы привыкнуть, – не отвлекаясь, буркнул Иван, тщательно прочищая шомполом ствол винтовки.

Вскоре раздался шум моторов, и вдоль улицы остановилось десять автомашин. Построив батальон, Солоп резким окриком прервал весь шум. Бойцы замолчали, пристально глядя на комбата, который не спеша прогуливался вдоль строя, сопровождаемый комиссаром. Снова напомнив подчиненным о задаче, которую предстояло выполнять, Солоп объявил посадку, и уже через пятнадцать минут колонна двинулась в сторону Озаричей, чтобы оттуда повернуть на северо-запад, поближе к месту запланированного лагеря.