Иван Кулаков - Я родом из страны Советов

Еще в этой школе я познакомился с девочкой… Звали ее Маша Буданцева. Она мне понравилась, и я стал за ней ухаживать, портфель ее носить – тогда так принято было. А потом оказалось, что за ней еще один мальчик ухаживал. В общем он меня решил за это избить – отомстить то есть. Но сам он, видимо, это сделать побоялся, и пригласил своих знакомых ребят. Ребята там были и маленькие, и большие, а один даже учился в боксерской школе. Вечером они подошли ко входу в школу… долго там стояли, меня дожидались. А я все боялся выходить. Наконец они все вошли уже в школу и хотели начать меня бить. А я встал у двери, которая со стеклом была… Стали они ко мне подходить, бить, а я все увертывался: один ударит – увернусь, второй – увернусь… И тут подошел уже тот парень, который боксом занимался… Он как стукнет! А я опять увернулся! Ну он стекло и разбил. Я бегом ко второй двери… Он и там стекло разбил. Тут нянечка прибежала, ругаться стала, они к выходу побежали, а она за ними. Я воспользовался случаем и убежал. Потом я этому парню отомстил: как-то раз мы с товарищем мимо проходили, а он стоял и разговорил с какой-то девушкой… Я попросил своего товарища, мол, ты зайди к нему сзади и нагнись… Он согласился, сделал все, а я к тому парню подошел – и как толкну его… Он назад и опрокинулся. И девочка увидела все это, посмотрела на меня как на победителя, и я пошел домой… Больше он со мной не ругался, да и я особо никогда не дрался ни с кем. Ну а с девочкой уже потом почему-то у нас общение прекратилось.

Учился я на «3» и «4». Родителей в школу никогда не вызывали. Словом, я в таких среднечках ходил. Но плохо у меня всегда было с русским языком и литературой – там всегда были двойки, тройки или тройки с минусом. И в этом случае тройки – это даже хорошо было. Впрочем, по другим предметам я неплохо успевал.

Когда мы были маленькими, в этой школе нас водили в кинотеатр. Тогда еще было немое кино. А водили нас далеко – шли мы около часа мимо Пироговской (мы там вообще были свои люди). Кинотеатр – это барак был длинный-длинный, стульев там не было, но были лавочки, прибитые к полу. Все это предназначалось для таких слушателей, как мы, – пионеров, октябрят. В кинотеатр этот несколько школ сразу ходило. Смотрели тогда «Красных дьяволят» – про то, как красные побеждали белых; а еще – «Р.В.С.» (Реввоенсовет) по Гайдару. Когда показывают, как красные наступают, с шашками наголо бегут, так в кинотеатре все орут, ребятишки хлопают так, что ничего и не слышно. А некоторые еще с рогатками приходили, стреляли из них прямо в экран… Правда иногда из рогаток промахивались и попадали в голову тех, кто ближе сидел к экрану… Поэтому, конечно, с рогатками было строго запрещено приходить – за этим преподаватели следили. Шум там стоял ужасный! Выходили из кинотеатра все усталые и уже расходились по домам.

Зимой мы все хотели сдавать на всесоюзный значок ГТО (Готов к труду и обороне). Значок этот был очень уж почетный! И все хотели его получить… А он красивый был – большой, на цепочке. Девочки еще внимательно следили, кто же такие значки имеет, и всех их знали. А для мальчиков были значки БГТО (Будь готов к труду и обороне). Этот значок поменьше был. А чтобы ГТО получить, нужно сначала сдать на БГТО. Стрельба, походы, лыжи, бег, бросание диска – по всему этому мы нормативы сдавали. Недалеко от нас был Всесоюзный педагогический институт, там был тир – вот мы туда и ходили стрельбой заниматься. Винтовки тогда были ТОЗ-3 (Тульский оружейный завод), пули – пневматические. Настоящие… Правда, я все время промазывал из-за плохого зрения – это для меня был самый неудачный норматив. А очки я тогда стеснялся одевать; носить их начал только в восьмом классе.

Еще мы ходили в музей – все музеи тогда были бесплатные для ребятишек. Особенно мне запомнился музей изобразительных искусств им. Пушкина и Третьяковская галерея. В Третьяковской я был свой человек.

В моей первой школе, где я учился, была изостудия… Там по-настоящему все, даже натурщицы были и натурщики. У нас натурщица была – женщина лет 40, и она всегда с щеткой позировала – то так встанет, то этак… А для тех, кто постарше, позировали даже обнаженные натурщицы… Я долго в ту изостудию ходил, и учительница признала, что я могу хорошо рисовать пейзажи. А потом нам там дали задание – рисовать голову Апполона с его бюста… Я рисовал-рисовал, и никак у меня ничего не получалось; все уже сдали это задание, у Мишки, моего товарища, тоже плохо получалось, но он хоть плохую сдал… А я даже плохую все не мог сдать. Все уже начали что-то другое рисовать, а я все с этим Апполоном мучался. Преподавательница, видимо, не хотела мне отказывать, пока я сам не соображу… Я его, конечно, сдал в конце концов, но и сам понимал, что рисунок этот плохой. Ну вот другое у меня хорошо получалось – кувшины интересные, например. Там черный кувшин ставили, и говорили, мол, в нем несколько цветов: зеленый, красный, фиолетовый… Какой там фиолетовый?! Где там красный? Черный же кувшин! И другие говорят: «Да, все там есть…». И вот я долго-долго смотрел на этот кувшин и тоже начал различать: действительно, серый чугун переливался разными цветами. В этой изостудии случай один был: как-то раз мы с Мишкой пришли раньше времени на занятие, я дверь в класс открываю, а там сидят старшие классы и рисуют натурщицу обнаженную. Я глаза-то вытаращил, кричу: «Мишка! Иди сюда скорее!» Мишка прибегает тут же: «Что такое?», а дверь-то в класс уже и закрыли… А когда уже наше время наступило и мы на занятие пришли, я видел, как за ширмой стояла наша преподавательница по изо и отсчитывала той натурщицы деньги трешками, да их еще так много было… Я тогда и удивился: надо же, человек постоял час просто так, а ему столько трешек насчитали! Мы с Мишкой еще обсуждали это так долго, а потом оказалось, что все остальные-то уже знают давно, что за это деньги платят. Но для нас это было настоящее открытие.