Иван Кулаков - Я родом из страны Советов

По сторонам посмотрел – никого нет, и деревня еще далеко, ну мы к ней и пошли. А нужно было еще узнать, есть ли немцы в деревне. Кстати, среди нас уже появился старший из офицеров – его мы все уважали и признавали как командира. И вот он одного послал на разведку в деревню. Тот ушел. Мы сидим, ждем-ждем, а никого нет. Что делать? Второго послали, да и его тоже потом не дождались. С третьим то же самое. Так мы и остались вдвоем. Тогда мне старший офицер и говорит, мол, давай, ты беги. Я побежал. Прибежал в избу, открывают мне дверь – а там тепло, крестьянки в платках… Я им первый вопрос: «Немцы где? В деревне немцы есть?». Мне отвечают: «Нет их здесь. Ты давай проходи…». Я зашел, и едва дошел до стола – тут же свалился как мертвый. В сон меня бросило. Ну, видимо, то же самое и с другими офицерами случилось.

Утром нас разбудили уже русские военные – всех собрали, допрос устроили… Тут пришел какой-то важный начальник – меня как гражданского в милицию отправили, а остальных – в какие-то следственные отделения, наверно. Ну я думал, из милиции-то тоже бежать надо – туда, где мои родные, потому что здесь я везде чужой. Ну а как убежать?.. Хотел из уборной убежать – доски уже там все оторвал, но так мне это и не удалось. Потом таких же как я в милиции набралось человек 10-15 – целая компания – и нас повели в тюрьму. За что? Ну надо же было разобраться, кто мы такие. Может быть, мы шпионы?.. Ну а тогда я даже не знал, куда нас ведут, а нас под конвоем трех милиционеров везли в город Кашин – в тюрьму. Впрочем, по дороге нас начали кормить – зайдем в какую-нибудь избу, конвоиры наши платят там деньги, а нам картошки дают и плошку расплавленного горячего сала. Хлеба не давали, так что мы картошку макали в сало – так и ели. Однажды все сели, а мне места нет… Я стоял-стоял, а на меня никто внимания не обращает, и тут опять же наши русские женщины! Подошла, дала мне хлеб, картошку и маленький кусочек сала… Вот ведь как бывает!

А о том, что на самом деле в тюрьму пришли, мы только там и догадались.

В конце ноября 1941 года нас под конвоем привезли в тюрьму. Называлась она Тюрьма №5 г. Кашина Тверской область (раньше – Калининской области).

В тюрьму нас привели после обеда и сразу по одному начали вызывать в канцелярию; там записывали все как полагается, там же врач смотрел, потом проводили краткий допрос. Там же сразу отнимали паспорт, все документы, деньги… Но потом все возвращали – когда выпускали из тюрьмы. Недалеко там была каптерка (это продуктовый или вещевой склад) – я туда сдал шапку, пальто… Обычно заключенным там выдавали балахон, но мы так и остались в чем были, только без верхней одежды. Т.к. мы пришли после обеда, в каптерке нам дали по куску хлеба и меня одного повели в камеру. Куда остальных направили – я уже не знаю.

Т юрьма была старая, в коридорах я замечал работающих заключенных – тех, у которых уже срок кончался. Но их там не очень много было. Камера, в которую меня повели, была на втором этаже, размер ее – примерно 4 на 5 метров, нар не было, т.е. спали там все на полу. Мне дали потрепанный матрац, такое же одеяло и подушку – такую тонкую, что даже на подушку не была похожа. Первым, что я заметил из обстановки в камере, было окно – небольшое, высоко под потолком; неба не видно – специально козырек был сделан, чтобы заключенные свободы не видали. Дверь в камеру – массивная, тяжело открывается, а сверху над дверью тоже маленькое окно, в котором находится керосиновая лампа – она ночью освещает сразу и коридор, и камеру. Караульные зажигали там свет, не заходя в камеру. От двери налево стояла параша – неотъемлемая часть тюремной обстановки – естественно, никаких загородок около нее не было. Самое лучшее место было под окошком, потому что в камере стояла ужасная духота, а там был хоть сколько-то свежий воздух, хотя иногда и прохладно. Ну а самое плохое – у параши, вонь там стояла несусветная. По негласным правилам все новенькие ложились у параши, а потом, когда кто-то уходил, очередь передвигалась в сторону окна.

Л юди там сидели в возрасте от 30-40 лет, хотя были и молодые. За это время в тюрьме образовывалась своеобразная элита. Лидером считался самый отъявленный жулик, который уже не первый раз в тюрьме сидит, знает все правила, все может. И еще обычно он очень сильный и диктует свою волю. Часто у него находятся друзья – такие же, как он. Значит, где-то они уже раньше познакомились или сидели вместе. Ворье такое…

И они диктуют условия всем остальным. Например, если кому-то приходит передача – они забирают себе половину. Жаловаться на них нельзя – тогда они драться будут и, говорят, даже могут убить кого-нибудь.