Николай Личак: Офицер артиллерии

Однажды они надумали смастерить пушку. Идея эта пришла в голову Горке и так увлекла обоих, что уже на следующий день они приступили к ее осуществлению. Для ствола пушки была приспособлена медная труба, сплющенная и залитая свинцом с одного конца. Хуже обстояло с изготовлением пороха. Бертолетовой соли удалось достать очень мало. Поэтому добавили серу; ее мальчишки терпеливо счищали со спичечных головок, израсходовав с полсотни коробков.

Наконец все было готово, «пушка» заряжена рублеными гвоздями, мелкими кусками проволоки и металлическими шариками. На стене сарая, выходившей на огороды, в качестве мишени прибили большой лист фанеры. Нельзя сказать, что момент был выбран неблагоприятный: и отца и матери не было дома, а тетка, возившаяся где-то по хозяйству, в счет не шла: с ней всегда можно было договориться. В жарком споре о том, кому поджигать, верх взял Горка. Павлушка согласился быть наводчиком.

Выстрел превзошел все ожидания. Его оглушительный грохот, эхом раскатившийся по станционному поселку, заставил «артиллеристов» присесть от страха и запоздало зажать уши ладонями. В стену сарая короткой барабанной дробью хлестнула «картечь», в клочья изодрала фанеру и расщепила почерневшие от дождей и времени доски. И в тот же момент из сарая с истошным визгом «Уби-и-или!» на четвереньках рванулась насмерть перепуганная тетка, волоча за собой ведро с высыпающимся из него углем. К счастью, толстая стена сарая не была пробита и тетка не пострадала, но испуг был настолько велик, что уговорить ее ничего не рассказывать отцу не удалось…

После этого случая прозвище «артиллерист» прочно закрепилось за Горкой Ковтуновым и дома, и в школе. И кто знает, может быть, это окончательно и утвердило его в решении стать командиром-артиллеристом, связать свою жизнь с армией. Во всяком случае, Горка не переставал думать об этом на протяжении всей учебы в школе.

Школа… Сколько хороших, светлых воспоминаний связано с ней! Станция Чиили, Ташкентской железной дороги. Светлое просторное здание с большими, высокими классами. Знойные, солнечные дни, даже весной, когда нужно готовиться к годовым экзаменам. В такое время Горка Ковтунов забирался куда-нибудь в тень и терпеливо повторял пройденный материал, решал задачи, заучивал правила и законы химии и физики. Способный и усидчивый, он учился легко, из класса в класс переходил с отличными оценками. Но конечно же, его влекли и игры, особенно в войну, налеты на бахчу, прогулки в горы. Само собой как-то сложилось, что организатором самых интересных затей являлся он, Горка Ковтунов. Собрав «отряд», он держал «военный совет» с ближайшими дружками: Хасаном Тукманбетовым, Борисом Славинским, Павликом Башлаевым и Яшей Киселевым. Выработав план действий и выбрав для его осуществления самое жаркое время дня, когда сторож бахчи старый Юлдаш Абдурахманов дремал, разморенный жарой, у своего шалаша, устроенного из стеблей подсолнечника, ребята приступали к «боевым действиям». Скрытно подобравшись к сторожу на близкое расстояние, они по сигналу Ковтунова вскакивали на ноги и, потрясая деревянными мечами и пиками, луками и дротиками, устремлялись вперед, к шалашу, оглашая окрестности неистовыми криками. И пока одни «атаковали», другие уносили пару здоровенных продолговатых ярко-желтых дынь да полосатый темно-зеленый арбуз.

Старый Юлдаш очень сердился, он гневно тряс длинной редкой бородой, ругался вперемешку и по-русски и по-казахски, даже угрожал старым одноствольным ружьем. Но потом, видя, что ребята ограничиваются скромными трофеями, привык к ним и стал сам зазывать их на угощение, а организатора набегов прозвал «командыром».

После окончания девятого класса Ковтунова назначили пионервожатым. Почти все лето он провел в лагерях, расположенных в суровом, живописном горном ущелье. Читал запоем. Особенно его интересовали книги о путешествиях и открытиях, о военных походах и сражениях. Мечта стать военным не покидала его и теперь, хотя отец часто говорил ему:

— Посмотри на себя: рост — два вершка от горшка, худой как щепка. Чуть ноги промочишь — насморк, кашель… Ну куда тебе в военную школу? Разве туда берут таких?

Но сын твердо стоял на своем и отвечал:

— Суворов в детстве тоже такой был. А потом закалился, на охапке сена спал, плащом укрывался — и ничего. Вот и я так…

С завидной настойчивостью и упорством Горка Ковтунов делал по утрам гимнастику, обтирался холодной водой, часто ходил в туристские походы.