Николай Личак: Офицер артиллерии

— Может, и клюнет, — равнодушно ответил Ковтунов и попросил воды. Он чувствовал страшную усталость, неудержимо клонило ко сну.

— Где… командир… взвода управления? — с трудом разжимая губы, спросил Ковтунов. — Передай… чтобы проверил посты… — В следующее мгновение он уже повалился на солому.

Троицкий заботливо укрыл его шинелью, затем спустился по лестнице искать командира взвода управления.

Рано утром Ковтунова разбудил Троицкий. Он долго, сначала тихонько, потом все сильнее и сильнее, тряс его за плечо. Ковтунов никак не хотел просыпаться, наконец вздрогнул, открыл глаза и, прежде чем Троицкий сказал: «Немцы», вскочил, поняв по лицам окружающих и по новому звуку, напоминавшему дробное тарахтение трещоток, что начался бой.

«Трррр-та-та-та-та-та… Трррр-та-та!» — доносилось со всех сторон. В углу сипло пел зуммер телефонного аппарата. Одной рукой протирая глаза, другой Ковтунов схватил трубку. «П-пачему не стреляешь? Немцы в наступление пошли, не понимаешь? Огонь открывать надо!» — услышал он рассерженный, с характерным восточным акцентом голос Дестичана.

«Открываю!» — поспешно, хриплым спросонья, испуганным голосом ответил Ковтунов и, не слушая дальше, положил трубку и бросился к стереотрубе. Сердце его учащенно билось, рука, вращавшая барабанчик грубой наводки, дрожала. То, что он увидел, испугало еще больше. Гитлеровцы были уже совсем близко от позиций стрелкового полка. Они наступали несколькими цепями, шли во весь рост, уперев автоматы в живот и чуть поводя ими по сторонам, стреляли длинными очередями. Ковтунов видел засученные по локоть рукава, расстегнутые вороты мундиров, широко разинутые в крике рты. С позиций пехоты по ним стучали пулеметы. В сереньком, мглистом рассвете часто-часто вспыхивали винтовочные выстрелы, бледные язычки пламени бегали по полю, обозначая линию окопов.

Несколько секунд Ковтунов не мог оторвать взгляд от этой картины. Его вывел из оцепенения голос командира взвода управления лейтенанта Шагалова. Наклонившись почти к самому уху командира батареи, он скороговоркой напомнил:

— Товарищ лейтенант! С огневой докладывают… Все готово. Ждут команды, товарищ лейтенант…

«В самом деле, что же это я?» — И, стараясь наверстать упущенное, он торопливо определил место, где цепи наступающих были особенно густы. «A-а… так это же там, где я вчера выбрал ориентир, — обрадовался Ковтунов. — У меня по нему есть подготовленные данные».

— По пехоте! — подал он команду, быстро рассчитав перенос огня. — Гранатой! Взрыватель осколочный! Угломер!.. — Но перед тем как выговорить последнее слово — «Огонь!», на мгновение заколебался: «А вдруг по своим? Слишком уж невелико расстояние между немцами и нашей пехотой». Он еще раз проверил себя. Нет, вроде все в порядке…

Заслышав залпы батареи, Ковтунов вздрогнул, затаил дыхание и, не мигая, устремил взгляд туда, где узкая полоска земли разделяла войска. В воздухе, левее наблюдательного пункта, с клекотом пронеслись снаряды, и в следующее мгновение шесть разрывов взметнулись в самой гуще наступающих.

Когда дым рассеялся, стало видно, что цепи солдат поредели. Но, несмотря на это, фашисты, поспешно обходя дымящиеся воронки, упорно приближались. Ковтунов внес поправки и скомандовал: «Беглый огонь!» За оврагом, перед окопами Дестичана, в течение пяти минут неумолчно гремели разрывы и стояла сплошная дымовая завеса. В стереотрубу видно было, как бойцы Дестичана, прекратив огонь, высунувшись из окопов, наблюдали за происходящим. Затем огневой налет затих. Наступила пауза. Но длилась она недолго. Снова застрекотали пулеметы, затрещали винтовочные выстрелы. Огонь теперь вели только обороняющиеся.

Гитлеровцы, залегшие во время артиллерийского налета, поспешно откатывались назад, оставляя на поле боя убитых и раненых.

Ковтунов смотрел на все это с удивлением, почти как на чудо. «Значит, победа? Да, конечно, победа! И… не так страшен черт, как его малюют!» — вспомнил он слова командира полка.

— Товарищ лейтенант! — позвал сержант Тунев, дежуривший у телефона. Ковтунов взял трубку и услышал громкий веселый голос Дестичана:

— Молодец артиллерист! Понимаешь, сильно помог! Спасибо! От всего полка спасибо!

Ковтунов, счастливо улыбаясь, пробормотал в ответ что-то невнятное.

— Но, понимаешь, я полагаю, неудача их разозлит, — продолжал Дестичан. — Они хотели нас без артподготовки взять — не вышло. Теперь артиллерию в ход пустят. Я так полагаю.