Николай Личак - Так совершается подвиг

то произошло в Литве 25 июня 1941 года. На местечко Куршаны отходила колонна артиллерийского полка, в котором я служил командиром взвода. Вперемежку с автомашинами, лязгая и скрежеща гусеницами, вздымая придорожную пыль, медленно тащились тракторы-тягачи, волоча за собой тяжелые пушки. Впереди колонны шла полуторка с открытым кузовом, в котором была смонтирована пулеметная зенитная установка.

Высоко в небе неподвижно застыли легкие белые облачка. Немилосердно жгло солнце. От перегревшихся на малых оборотах моторов струились, дрожа и колеблясь, горячие токи воздуха. По обеим сторонам дороги тянулся сосновый лес, и воздух был густо насыщен терпким, смолистым запахом. Совсем неподалеку, сзади и еще откуда-то справа, доносилась ружейно-пулеметная перестрелка, резко и часто били полковые пушки.

Шел четвертый день войны. Войска, теснимые превосходящими силами гитлеровцев, отступали. Враг бросал в бой моторизованные и танковые дивизии, высаживал в нашем тылу воздушные десанты; его авиация бомбила и штурмовала отходящие по дорогам колонны. В этой тяжелой обстановке нарушались взаимодействие и связь.

Утром штаб нашего артиллерийского полка был неожиданно атакован фашистской пехотой, и командир полка бросил против нее штабную батарею и полковую школу. Этим подразделениям удалось оттеснить гитлеровцев на полтора — два километра. Тем временем командир полка разделил полк на две колонны. Большую он повел сам по маршруту Раудена, Папиле, Елгава; меньшую — в нее вошли третий огневой дивизион, батарея топографической разведки и звукобатарея — направил другой дорогой, через Куршаны, и начальником ее назначил своего помощника по материальному обеспечению майора интендантской службы Березовского. В этой, второй, колонне находился и я — молодой лейтенант, командир взвода топографической разведки. Четыре машины, волею случая попавшие в мое подчинение, шли почти в хвосте растянувшейся на добрых полкилометра колонны. Майор же, как и подобает начальнику, следовал впереди на легковом газике за полуторкой с зенитной установкой.

Это был смуглый, среднего роста и довольно полный мужчина лет сорока, добродушный, со спокойным, уравновешенным характером. На лице его, тоже полном, с румяными округлыми щеками и черными навыкате глазами, мне никогда не доводилось видеть следов сколько-нибудь серьезного волнения. Невозмутимо, только слегка отдуваясь, выслушивал он разносы, которые учинял ему подчас командир полка по поводу различных снабженческих дел, хотя плохим хозяйственником его не считал и не раз хвалил за инициативу и распорядительность. В полку майора Березовского уважали.

И все же в это тяжелое и горькое время отступления и мне, и младшему лейтенанту Прибыльскому, командиру взвода управления второго дивизиона, который отстал от своего штаба и ехал теперь вместе со мной, назначение интенданта начальником колонны казалось не совсем оправданным.

— Почему не назначили строевого командира? — спрашивал у меня Прибыльский. — Вот погоди, он еще нарубает дров…

Я молча соглашался. Авторитет Прибыльского, человека несколько напыщенного и щеголеватого, в то время являлся для меня непререкаемым. Хотя он и был младшим по званию, но воевал с белофиннами, имел ранение и носил на груди медаль «За отвагу».

Поэтому, как только впереди случилась заминка и колонна остановилась, Прибыльский, пожав плечами, процедил сквозь зубы: «Ну вот, я же говорил? Начинается…» И, словно сговорившись, мы оба поспешили вперед, чтобы узнать, в чем дело.

…Майор Березовский стоял около своего легкового газика, окруженный плотным кольцом бойцов и командиров, и допрашивал какого-то странного субъекта, одетого в красноармейскую гимнастерку без петлиц, заправленную в брюки.

Сам майор был в каске, ремешок которой глубоко врезался в жирный подбородок, пухлые щеки его раскраснелись от жары, на лбу мелкими капельками выступил пот. В руках он держал наган, очевидно отобранный у задержанного, и смотрел на последнего из-под надвинутой на лоб каски пристальным, жестким взглядом. Тут же, в кювете, лежал сваленный набок велосипед. Переднее колесо медленно крутилось, поблескивая спицами.