Пьер Буль: Мост через реку Квай

— Нет ситуации, которая не оставляла бы возможности для действия, — отозвался полковник Грин.

— Нет ситуации, которая не оставляла бы возможности для действия, сэр… Раздался взрыв. Поезд — его никто не догадался задержать — подорвался на мине, той самой, что я заложил сразу за мостом, как раз под моим наблюдательным пунктом. Это была удача! Я совсем забыл про ловушку. Паровоз сошел с рельсов, увлекая за собой в реку несколько вагонов. Часть людей утонула, испорчено довольно большое количество боеприпасов, но линию вполне можно восстановить за несколько дней. Вот и весь результат… Надо сказать, японцы на противоположном берегу здорово перепугались.

— Полагаю, зрелище было красочное, — заметил утешительным тоном полковник Грин.

— Красивейшее зрелище для тех, кто в этом смыслит, сэр… Я тут же подумал: нельзя ли добавить к нему еще некоторой прелести? Я ведь всегда следую нашим заповедям, сэр. Так вот, я стал лихорадочно думать, можно ли чем-нибудь украсить дело?

— Всегда можно чем-то украсить дело, — донесся, словно эхо, голос полковника Грина.

— Это, очевидно, соответствует истине. Вы помните — Ширс очень любил повторять этот девиз.

Уорден помолчал немного, подавленный воспоминанием, потом продолжал уже тише:

— Я стал лихорадочно искать, сэр. И пока я раздумывал, вокруг Джойса и Ширса собиралось все больше японцев. Ширс, безусловно, был жив. Джойс тоже, возможно, если его не задушил до смерти негодяй в форме. Я принял, как мне показалось, единственно возможное решение, сэр. Мои партизаны по-прежнему дежурили у минометов. Они могли бить по толпе японцев и по мосту. Я скомандовал им приготовиться, дал прицел, выждал еще немного… Увидел, что солдаты подняли пленных и собираются их унести. Оба были живы. Хуже ничего не могло произойти. Полковник Никольсон шел сзади, опустив голову, будто погрузившись в глубокое раздумье… Раздумье этого полковника, сэр!… В ту же секунду я скомандовал: «Огонь!» Таи отлично справились. Мы хорошо подготовили их. Вышел отменный фейерверк. С наблюдательного пункта мне было видно это зрелище! Серия мин одна за другой! Я сам схватил миномет. Я ведь прекрасный наводчик.

— Успешно? — прервал его полковник Грин.

— Успешно, сэр. Первые снаряды удачно разорвались в самом центре группы. Обоих разорвало в куски. Я специально проверил это в бинокль. Поверьте, сэр, я хотел довести работу до конца… Следовало сказать — разорвало троих. Полковника тоже. Никто не уцелел. Три удачных попадания. Затем? После этого я выпустил весь запас, сэр. А он был не маленький… Под конец мы пустили в ход гранаты. Место было выбрано так удачно! Мы буквально поливали их сверху огнем, сэр. Должно быть, я вошел в раж. Снаряды падали везде — среди солдат, —мчавшихся к берегу из лагеря, среди вагонов лежащего поезда, откуда неслись дикие крики, на мосту. Таи распалились не меньше моего… Джапы отвечали. Вскоре все заволокло дымом, скрыв от нас и мост, и долину реки Квай. Нас тоже накрыл серый вонючий туман. Снарядов больше не было, расстреляли весь запас. Мы пустились назад. С тех пор я все думаю о проявленной мной инициативе, сэр. Я по-прежнему уверен, что мне больше ничего не оставалось; я выбрал единственно правильную линию поведения; это было единственно разумным делом…

— Единственно разумным, — признал полковник Грин.