Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 3. Одинокий волк под луной

– Данилов, здравия желаю! Скажи, у тебя на Чечню или Ингушетию что-то запланировано сегодня, а то я не в курсе, только на дежурство заступил… Ага, улетел три часа назад. Очень жаль… Да тут капитан до Владикавказа добирается, ему приказано Ан-двадцать шестой в ЗАБВО перегнать, надо бы помочь человеку… А еще что-нибудь есть?

В ответ Заварзину что-то долго объясняли, и он время от времени поддакивал:

– Так… Хорошо… Я тебя понял… Еще перезвоню… – он положил трубку и повернулся к терпеливо ожидавшему Сергею. – Значит так, капитан, утром был спецрейс Ан-12 на Чечню, ты на него не успел. Но есть еще вариант – вчера с рембазы Энгельса пришел армейский Ми-8, скоро он полетит во Владикавказ. Чтобы не гнать порожняком, принято решение отправить на нем местную сводную группу СОБРа и контрактников из семнадцати организмов, они вот-вот должны подъехать. Если есть желание, то можно устроить тебя на эту вертушку. Лететь, правда, три часа, но зато без посадки, это ведь лучше, чем здесь сутки торчать, с военной гостиницей у нас туго, набита под завязку.

– А как «восьмерка» может лететь три часа без дозаправки? – поинтересовался Сергей.

– Все очень просто, – объяснил комендант. – Все борты после рембазы оборудуются дополнительными внутренними баками. Правда, из-за этого вместо двадцати восьми пассажиров, берут на борт не более семнадцати, но зато дальность полета увеличивается вдвое. А здесь лететь всего шестьсот сорок верст… Ну так что, капитан, просить у оперативного дежурного «добро» или остаешься до завтра? Только имей ввиду – погода на Кавказе неустойчивая, зарядят дожди и будешь здесь торчать до рождества Христова.

– Разумеется, я лечу! – обрадованно сказал Сергей. – Огромное спасибо тебе, старлей.

– Да брось ты, это же моя работа… – отмахнулся тот и снова снял трубку. – Данилов, это опять я: капитан к вылету готов… Что? Я не понял, повтори! А-а-а, да проверил, проверил, можешь не волноваться: не террорист и не дудаевец – с документами все в порядке. А кроме этого еще и депеша есть из их конторы: просили оказать содействие, поддержать и все такое… Короче, я его отправляю на нашей «дежурке»… Стоянка какая, говоришь? – и, вставая, протянул Сергею руку. – Спускайся вниз, капитан, там стоит наша комендантская развалюха, скажи сержанту Киселеву, чтобы отвез тебя на вертолетную стоянку номер восемь. СОБР уже прибыл, вылет по готовности.

Командир группы ростовского СОБРа 3 3 СОБР – Специальный отряд быстрого реагирования. Подразделение МВД. майор Крикунов оправдывал свою фамилию полностью. Нормально разговаривать он почти не умел, его резкий высокий голос с командными интонациями постоянно срывался на крик. Невысокого роста, коренастый, широкоплечий, подвижный как ртуть, он неожиданно возникал то тут, то там и везде слышались его бесконечные указания. Сергей познакомился с ним полчаса назад при погрузке личного состава на борт вертолета Ми-8.

– Майор Крикунов, можно просто – Иван Иванович.

Пожимая ответно его цепкую сильную пятерню, Сергей окинул взглядом офицера: энергичное лицо с неожиданно маленьким, чуть проваленным ртом, светлые бедовые глаза, короткий седоватый ёжик на лобастой голове.

Разгоряченный, потный, он держал защитную кепку-афганку в руке. Крутое плечо майора опоясывал узкий ремешок с автоматическим пистолетом Стечкина в деревянной кобуре-прикладе.

– Ну что, капитан, летим? – разжимая ладонь, громогласно спросил он. И не успел Сергей ничего ответить, как резко повернувшись, Крикунов заорал на кого-то из своих:

– Софронов, горе ты луковое! Ну куда ты тащишь жратву? Я же приказывал сперва боеприпасы грузить… Захотите обедать, где потом искать продукты? – и снова обращаясь к Сергею, наблюдавшему за погрузкой, затараторил как ни в чем не бывало. – Так значит, вместе «духов» давить будем?

– Нет, майор, – невесело усмехнулся тот. – Давить, это по твоей части. Моя задача немного проще: перевозить давителей…

Ровно гудят могучие турбины, автопилот управляет вертолетом без участия летчиков, за хвостовым винтом машины осталась половина пути. Семнадцать человек в новенькой камуфлированной экипировке спят безмятежно. Молодежь скрючилась на боковых откидных сиденьях, в обнимку с «калашами», а «старики» вольготно разлеглись на рифленом вибрирующем полу, постелив моторные чехлы и забросив подальше осточертевшее оружие.

Призадумался, глядя на спящих ребят, Сергей. Вспомнилось: вот так же, восемнадцать лет назад он, выпускник десантной учебки, желторотый необстрелок с лычками младшего сержанта на погонах, летел над заснеженным Гиндукушем в грохочущий войной враждебный Афганистан. О чем думалось тогда, припомнить бы? О смерти, пожалуй, меньше всего, это совершенно точно. Не было и большого страха. По-настоящему томила лишь неизвестность. А в основном все виделось в ярких тонах, полутона отсутствовали напрочь. Причин тому было несколько: юношеский максимализм, еще достаточно глупые мозги и бесконечная самоуверенность, основанная лишь на мощных накачанных бицепсах, способных разорвать стропу ШХБ-125 4 4 ШХБ-125 – шнур хлопчато-бумажный, с разрывным усилием 125 килограммов. Излюбленная силовая игра-утеха десантников заключается в том, что бицепс распрямленной руки туго перевязывается данной стропой. Затем рука медленно сгибается и от расширения бицепса стропа рвется с громким эффектным щелчком. .