Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 3. Одинокий волк под луной

– Я в курсе, – твердо произнес Сергей. – Личный состав Внутренних войск МВД будем доставлять туда и оттуда.

– Довольно странная услада души – возить солдатню и нюхать запах вонючих портянок. Ты же не хрен с бугра, а линейный пилот Гражданской авиации!

– Видишь ли, дорогой, – наигранно-проникновенно сказал Сергей, всеми силами стараясь быть корректным. – Я ведь и сам не так давно был носителем этих самых портянок. Поэтому их аромат меня не смущает… А вот ты, насколько помню, от всеобщей воинской повинности отвертелся.

– Ты все правильно помнишь, я честно закоси'л от армии, – ничуть не смутился Кожухов. – Романтика кирзовых сапог не по мне, с детства приучен работать не ногами и руками, а головой…

– Самое главное в твоем сообщении, что ты закосил – «честно»! – с нескрываемым удовольствием поймал его на этом слове Сергей. – А что касаемо головы, то я тоже ей иногда пользуюсь. И порой даже есть результат…

– Тогда спрашивается в учебнике Пупкина по арифметике: на хрен тебе этот геморрой, дружище? Сшибут тебя чечены каким-нибудь там «Стингером» и дай Бог – сразу убьют. А если не убьют и захватят живым, то будут горло ножом резать. Не боишься, а?

– Волков бояться, знаешь…

– Знаю, знаю, волков бояться – в лесу баб не трахать! – игриво усмехнулся Кожухов.

– Вот видишь, какой ты у нас понятливый, Володя, – одобрительно похвалил Сергей. И, помолчав, закончил. – Подписывай бумагу, да я пойду отрабатывать положенные по КЗоТу 1 1 Кодекс Законов о труде две недели.

– Подписывать не стану, даю время подумать, Сергей Александрович, – строго и назидательно произнес генеральный. – Ты ведь сейчас дурку'ешь вопреки здравому смыслу, а я как старший товарищ и начальник обязан предостеречь от идиотского поступка. Не надо педалировать ситуацию, лучше еще потерпеть какое-то время, а потом все наладится и начнем работать как прежде. Глядишь, и мы поймаем удачу за хвост.

– Лично мне твои прожекты оптимизма не прибавляют. Слова стоят дешево, говорят старики-пушту'ны, а уж они-то знают, что говорят! – Сергей медленно поднялся и закончил почти официально. – Да и терпилка уже давно иссякла! Так что подписывайте, господин генеральный директор, я своих решений не меняю.

Кожухов долго и многозначительно смотрел ему в глаза, затем достал свой золоченый «Паркер», нарочито медленно развинтил его и, занеся острое перо над листом с рапортом, произнес:

– Будь по-твоему, Романов. Только запомни одно: возврата не будет, даже если на коленях станешь меня умолять… А умолять все равно придется, когда надоест стоять на паперти с протянутой рукой.

– Не дождешься! – с холодной неотвратимостью изрек Сергей. – Я лучше от голода сдохну, чем буду тебя о чем-то просить или у церкви пятаки клянчить.

– Поживем-увидим… – многообещающе произнес Кожухов, затем резким движением подписал рапорт и перетолкнул лист на край стола. Сергей взял бумагу, глянул на подпись «В. Кожух» и, хотя видел ее не впервые, невольно улыбнулся: она вдруг чем-то напомнила тарантула, где он своими четырьмя лапками в виде буквы «К» будто стремился вцепиться в начальную букву «В», а три остальные буквы, выписанные густой вязью словно образовывали округлое тельце ядовитого паука.

И вдруг с беспощадной ясностью Сергей понял, что пути назад нет, что эта паучья подпись ставит точку на очень значимом отрезке жизни. Впереди был ее очередной этап и еще только предстояло узнать, какую роль сыграет в дальнейшем этот витиеватый росчерк Кожухова, разделивший судьбу Сергея на «до» и «после».

– Прощайте, господин генеральный директор! – жестко произнес он, складывая лист вдвое. – Я очень надеюсь, что мы больше не свидимся.

– Не кажи гоп, пока не перескочишь! – процедил тот и презрительно закончил. – Скатертью дорога, бывший командир второй эскадрильи.

На новом месте работы не случилось решительно ничего из того, что представлялось Сергею. Прошедший срочную службу, он думал, что, надев форму военного летчика, станет ходить на утренние и вечерние построения части, на дежурства по гарнизону, слоняться по городу начальником патрульной группы, заниматься с личным составом строевой подготовкой, проводить техническую учебу, дежурить по столовой, выполнять роль начальника караула и еще массу подобных обязанностей, свойственных военному быту… Но ничего этого не было и в помине – бушующая на Северном Кавказе война многое упразднила и диктовала теперь совершенно иные правила жизни офицерского состава Внутренних войск.