Дамир Губайдуллин - Воскресенье

– Женя… – взмахнув рукой, Давыдов едва не сбил со стола маленький мраморный бюст Ленина, – все, Круглова, идите домой! – Раздраженно бросил он, бережно устанавливая фигурку обратно. – Домой, я сказал!

Женя откинула голову на деревянный забор и закрыла глаза. Тайна. Опергруппа. Какая может быть тайна у учителя пения? И ребенок, который сбежал. Которого непременно нужно вернуть и передать на воспитание государству.

– Не спится, Евгения Марковна? – Неожиданно появившийся Сухов присел рядом, повесив на забор бежевую куртку. – Тяжелый день, товарищ участковый?

– Вы что, следите за мной, Сухов? – Проворчала Женя, не открывая глаз.

– Да, ну что вы, только хотел узнать, как вы. Застали Елену Павловну дома?

–Ага, – глубоко вздохнула девушка, – и не только застала.

–О чем это вы?

–Померла она, Сухов. Прямо у меня на руках.

–Дела, – протянул парень, – ну, бывает. Но это же не вы ее убили.

– Да, но у меня на руках умер человек, и ощущения отвратительные, – поморщилась Женя.

– Понимаю. А хотите выпить?

– Чего? – Открыла глаза Круглова. – С ума, что ли сошли, Сухов, милиционера спаиваете. Идите домой. Придите в себя.

– Мое дело – предложить, – пожал плечами молодой человек. – А Яна где? Ее уже забрали?

– Нет, – почесала затылок Женя, – сбежала она. Пока не нашли. На ту сторону моста ушла, наверняка.

– А, ну, это понятно, – кивнул Олег, – и что собираетесь делать?

– Искать, – коротко ответила девушка. – Найти и передать ребенка государству.

– Ааа. В детский дом.

– Государству, Сухов. Как того требует закон.

– Хорошо, – откинул голову на забор парень. – Послушайте, а вы не пробовали понять людей, как-то по-другому поступать, с точки зрения морали, например?

– Сухов, – твердо сказала Женя, – я – советский милиционер. Есть закон! А что вы мне предлагаете? Не искать ее, не передавать государству, что? Оставить Яну у финнов?

–Это гораздо лучше, чем отправлять ее в детдом.

– Сухов! – Вскочила Женя. – Я – советский милиционер! Власть! Когда она творит беззаконие, стране – конец! Мне не хочется дожить до такого времени, когда милиция будет грабить и убивать свой народ! Я лучше застрелюсь!

– Да нельзя все время жить только закону! – Вскочил Сухов. – Власть, власть. Кому нужна ваша правда, если от нее плохо всем?! Есть мораль! И нельзя все время жить по законам, даже по-советским, какими бы они не были правильными!

– А я и не говорю, что они правильные, Сухов, – спокойно и жестко ответила девушка, – но мы обязаны во что-то верить. И я никогда не пойму вас, а вы меня. Я росла в другом мире, и мне кажется катастрофой, что советские граждане спокойно бегают на финскую территорию, а финны так легко пересекают нашу границу, нормально вообще?! – Удивленно рассмеялась она. – Кому расскажи – не поверят.

– Они такие же люди, как и…

–Они не люди, они враги, – отрезала Круглова, – ни через 10, 20, 30, 100 лет мы не станем для них своими.

–Ваше дело, думайте, как хотите, – пожал плечами Олег. – Дайте ребенку время прийти в себя. Может быть, найдется родственник или, я не знаю, отец. А вот так кидать ее в детский дом – это жестоко, товарищ участковый.

– Есть закон, – жестко сказала Женя, взглянув на парня исподлобья, – девочку найдут и отдадут государству. Попытаетесь помешать – посажу, глазом не моргну.

– Ох, ну, что вы, Евгения Марковна, куда уж мне, – рассмеялся Сухов. – Тогда вы ее не найдете. «Враги» девочку не выдадут. Они достаточно неплохие люди, товарищ участковый.

– А, даже так? – Сложила руки на груди Женя и улыбнулась. – Может, вы мне предложите идти за «колючку» и разговаривать с ней?

– Отличная идея! – Воскликнул парень. – Боюсь, у вас просто нет другого выхода. И да, если захотите узнать что-то о Ракицкой, вам придется влезть в ее дом, до приезда опергруппы. А она приедет, я- то знаю, – победным тоном закончил он.

– Все? – Насмешливо спросила Женя. – Вы пьяны, Сухов? Вы мне, советскому милиционеру, предлагаете идти за «колючку», то есть, незаконно пересечь государственную границу капиталистического государства, а потом еще и влезть в чужой дом без специальных документов?

– А почему нет? – Сухов примерил Женину пилотку и, козырнув, добавил, – у вас нет другого выхода, товарищ участковый.

– Вы – сумасшедший, – Круглова яростно сорвала пилотку с головы парня и открыла калитку. – Идите спать, товарищ Сухов, вы спятили.

– А темнота друг молодежи, – рассмеялся молодой человек, – приходите танцевать, Евгения Марковна, ожидаем вас. И знаете, я все-таки надеюсь, что когда-нибудь, лет через 20, у нас в стране будут другие органы, более человечные. И в законе о морали чего-нибудь укажут.